– Закуски, извините, будут только постные, – словно прочитав его мысли, сказал Арсеньев.
Коли речь про маски, то Княжнин хорошо знал, какая ему подойдет: Ивана-дурака. Снова он чувствовал себя этим персонажем, в сказке про которого всегда есть такие слова: «Делать нечего, отправился он туда, незнамо куда…»
Отправился Княжнин недалече, на Немецкую улицу, бравшую начало от той же ратушной площади, где накануне он познакомился с капитаном Тучковым. Сюда от дворца Паца, занимаемого Арсеньевым, было рукой подать. Улица, соседствовавшая с еврейским кварталом, называлась Немецкой, потому как застроена была добротными каменными домами иноземных купцов, их имена и торговые знаки красовались на фасадах в виде раскрашенной лепнины. Здесь и кирха лютеранская имелась. Облюбованный гетманом трехэтажный дом, выделявшийся свежестью штукатурки, наверное, был одним из самых новых на улице.
– Вот этот вот дом, второй от угла, зеленый, – дом Миллера[25], – показал Андрюха, который накануне, пока Княжнин был в гостях у артиллеристов, провел в городе подробную «рекогносцировку». Впрочем, и без того было понятно, где штаб-квартира главнокомандующего войском Великого Княжества Литовского, поскольку у ворот этого дома стояли в карауле рослые пехотинцы в синих мундирах с зелеными лацканами и высоких касках, готовых, если что, уберечь от падающих сосулек[26].
– Жди здесь, – велел Княжнин и так решительно вошел в дом, что часовые вместо того, чтобы его остановить, сделали «на караул». Наверное, приняли золотое гвардейское шитье на мундире Княжнина за генеральское. А вот в доме почтения ему оказали гораздо меньше. Кто-то, правда, подсказал, что покои гетмана на самом верхнем, третьем этаже, но дальше зала, занимаемого щеголеватым полковником в красном кавалерийском мундире, Княжнина просто не пустили.
– А что вам нужно? – не очень почтительно спросил полковник, когда Княжнин попросил доложить о себе гетману.
– Я направлен к генерал-лейтенанту Косаковскому, дабы обеспечивать его безопасность, – ответил Княжнин, быстро начиная раздражаться. В зале было уже немало ожидающих; несколько сторонясь литовских офицеров, послушно сидели и русские майор с поручиком. Вся эта скучающая команда, наверное, с удовольствием занялась бы карточной игрой прямо здесь. Может быть, оттого у дежурного полковника и возникло желание повеселить публику. Сидя в кресле и глядя на Княжнина снизу вверх, тот отпустил весьма плоскую шутку: