Перед уходом, по требованию Генри Пчинского он составил отчет о проделанной работе и подал в письменном виде на стол начальнику. Сам же остался ждать в коридоре. Возможно, при других обстоятельствах, он не стал бы указывать в отчете намек на некоего мифического Черного человека и вполне реального маньяка Дворжака. Пчинскому не нравилось, когда кто-то упоминал уже закрытые дела. Но этот день выдался исключительно утомительным, и сейчас следователю было все равно. Глядя сонными глазами в стену перед собой, он думал лишь о том, что завтра начинается отпуск, а значит перед сном можно выпить.
Обернувшись, Адлер увидел лицо Пчинского, ждущего ответ. Следователю понадобилось несколько секунд для того, чтобы достать из памяти только что озвученный вопрос начальника.
– Что произошло между мной и Ласкиным? Пустяк, небольшая недомолвка. Ничего такого, о чем Вам стоило бы переживать.
Пчинский сглотнул, заглянул в отчет, потряс листами перед лицом следователя.
– Я прочитал этот Ваш… – он собирался сказать нечто неприличное, но сдержался, – что Вы мне притащили? Какой еще Черный человек, какой Карел Дворжак? О чем Вы пишите вообще? – сказал он на одном дыхании так, что к концу предложения захрипел. После ткнул пальцем в бумаги. – Что мне завтра в обед прессе сказать?
– Я записал то, что мне удалось узнать, – парировал следователь. – Я подготовил все материалы и наработки по этому делу для передачи в Модранский отдел.
– Зачем? – сыграл удивление Пчинский.
Адлер напрягся и неуверенно произнес:
– Я вчера Вам подал заявление на отпуск согласно графику. Вы его утвердили, помните?
Начальник возмущенно выдохнул.
– Никаких отпусков, пока я не увижу реальных подвижек по этому делу от Вас лично, это ясно? У меня нет ни времени, ни желания с Вами сейчас спорить, понятно? Жду Вас завтра в отделе.
Глядя вслед уходящему начальнику, Адлер хотел про себя подумать: «Старый придурок», но его губы дрогнули и шепотом выпустили эти слова.
Пчинский остановился, обернулся и спросил:
– Вы что-то сказали?
– Нет, – тоскливо ответил следователь. – Вам послышалось.