К концу утреннего совещания новость о том, что на ближайшие три недели в его отделе пропишется пара студентов, окончательно потеряла актуальность. Игорь Михайлович Руничев проработал в Институте достаточно, чтобы пропустить подвох мимо ушей.
– Голубчик, ну вы же все понимаете. Партнерство, подрастающее поколение, передача опыта… хорошие связи, в конце концов. И всего три недели!
Игорь рассеянно кивал в такт усыпляющим бдительность речам главного инженера. Они все были «голубчиками» вне зависимости от возраста; столько прозвищ, сколько накопил сам инженер за годы работы в Институте, не было ни у кого. Последние лет пять его уже практически в глаза называли «Перекати-полем» – за неуловимость и огромную лысину. Игорь плавно водил пальцем по краю почерневшей от времени и кофеина чашки. Он ждал продолжения.
– Ну, голубчик, тебя не поймешь, – инженер сдавленно хихикнул и протер лысину тряпочкой. – Ожидал, что будешь махать руками и протестовать. Спасибо, избавил старика от революции. Тогда перейдем к остальным, менее острым вопросам.
Ах, эта притворная расслабленность. Игорь огляделся – не купился ли кто на дешевый прием. Нет, все они здесь, на совещании глав отделов, были «тертые калачи» – даже новенькая начальница сбыта, Крутикова, и та сидела с поджатыми губами, по-солдатски выпрямив спину. Тоже ждала тех самых «менее острых вопросов».
Совещания проводились в небольшом вытянутом кабинете напротив бухгалтерии, и через широкий коридор в приоткрытую дверь доносилась привычная ругань Тамары Павловны. Игорь Михайлович, как ученый, считал, что ее речевой аппарат попросту не приспособлен к шепоту или ровным, спокойным интонациям. Женщина-взрыв – добродушно подшучивали коллеги за спиной главбуха. В кабинете отсутствовали шторы, и раз в несколько минут сквозь редкие разрывы в пелене тяжелых, пепельно-сизых облаков помещение заливали яростные лучи несдержанного апрельского солнца. Весна каждый год прорывалась в Петербург с боем – иногда наступая на пару недель раньше срока, чтобы потом отойти с потерями, иногда побираясь исподволь, по полградуса, из-за угла, тайком набухая почки и проращивая во дворах одуванчики.