Игорь в очередной раз зажмурился, опустив голову, а когда в комнате снова посерело, и он смог открыть глаза, то встретился взглядом с сидевшим напротив Дмитрием Аристарховичем Лодиным. Значит, чутье его не подвело.
– … начальство, конечно, к нам прислушивается – но и мы не должны отбрасывать полезные инициативы только потому, что привычка – вторая натура. Так, голубчики? – разливался соловьем главный инженер. – Наша задача – стремиться к увеличению эффективности труда. Не дожидаясь, когда это сделают за нас сверху. Вот Дима ко мне недавно подходил, напоминал. Это он правильно делает, у меня в голове – мильон дел, всего не упомнить.
Игорь криво усмехнулся. Кофе давно выпит, работа стоит – чего ждать, пока Перекати-поле перестанет ходить вокруг да около?
Главный инженер встрепенулся.
– Ну вот, Игорек, ну вот! Ты сразу в отказку, как по-писаному. Ты еще не выслушал, а уже думу точишь. Дима тебя, между прочим, на десяток лет старше и опытнее, надо и уважение проявить. Не так уж его план и дурен.
– Никаких сомнений, Эдуард Иванович.
– Нет, ты послушай, послушай. Я тебе сейчас разложу все по полочкам, сам увидишь.
Под пристальными взглядами собравшихся Перекати-поле заерзал на стуле. Кроме Игоря, только один человек сидел, глядя прямо перед собой, и даже не повернул головы, словно это не его идею уже в третий раз за полгода пытался реализовать покрасневший от напряжения главный инженер. Дмитрий Аристархович Лодин, начальник огромного отдела разработки, в свои сорок пять выглядел умудренным жизнью бодхисаттвой – всегда в отглаженном, с иголочки костюме, с аккуратно подстриженными висками, чуть тронутыми сединой, он никогда не позволял себе повышать голоса, опаздывать – и вставать у себя на пути. Игорь только год, как перестал быть практикантом, когда в Институт пришел Лодин – всего лишь одним из двадцати конструкторов второго разряда. С тех пор утекло много воды – и очень мало осталось в Институте человек, которых Лодин не дергал за ниточки в любое удобное ему время.
Игорь никогда с ним не спорил.
– Ну, Игорек, что скажешь?
– Что и всегда, Эдуард Иванович, – Руничев пожал плечами и поднял голову навстречу безжалостному солнцу. – Согласно основным положениям Института, экспериментальный отдел является обособленной площадкой, которая подчинена непосредственно главному инженеру. Целью данного обособления являлась, как я уже упоминал, не универсальная эффективность работы в вакууме, а невозможность оказания…