А гуманоид 123-дельта не исполнял шаблоны удовлетворительно. Он даже не делал их совершенными. И не мастерил из них что-то новое. Он создавал свои, непохожие ни на что, прекрасные вещи, которые даже брали за шаблоны творцы вокруг него
– О боже, это уже не творец, это же гений! – подумал Нимаси – это тянет на целую докторскую!
И убил 123-дельта, пока никто не украл его идею.
Я не пью полгода, не курю всю жизнь.
Не встречаюсь с мужчинами – приличная дама.
Я такая чистая, что аж тошнит.
Но мне муза кричит: «Давай больше драмы!»
Извлекаю из сердца вспоминания,
Как курила, пила и встречалась с женатыми.
Но к музе приходит вдруг осознание,
Что надо работать со свежими датами.
Подключаю разум, воображение.
Пытаюсь чувствовать гипотетически.
Получается прозы изображение,
Поэзия – не выходит практически.
Что ж, муза, знаешь, по воле твоей
Я бухаю, курю и ласкаю всех дам.
Быть хорошим поэтом вдвойне тяжелей —
На пути к Терпсихоре разрушаешься сам.
Мы оба были маленькие, но я был больше.
Мы проводили вместе всё время, что есть на земле.
Вместе играли, вместе рвали глупые Сашкины рисунки, вместе дерзили мальчишкам, вместе воображали себя королевами мира.
А ещё ей нравилось смотреть, как я пускаю огненные шарики, летаю выше облаков и пытаюсь мурлыкать. В такие моменты я видел, как отражается мой огонь в её глазах, она почти парит вместе со мной и задорно смеется.
Потом мама сказала, что рвать рисунки Сашки плохо – это же брат, он старался. А еще оказалось, что и с мальчишками ругаться опасно. Просто потому что они сильнее. Да и вообще, дерзить не принято в обществе.
Она после этого как будто выросла. А я как будто стал меньше. Но мы всё равно были вместе почти всё время, отстаивали свою позицию перед вредными учителями более деликатными способами, сами выбирали, что делать сегодня вечером, строили громадные планы и воображали себя королевами мира.
Я пускал огненные шары, отражающиеся в её глазах, мурлыкал, вызывая задорный смех. Только летать она со мной уже не ходила. А одному мне быстро наскучило.
Она выросла ещё. И больше не могла всегда отстаивать свою позицию. Ведь директор может и уволить штатную журналистку за неверные слова. И не делала всего, что хотелось. Потому что жить на что-то надо. Потому что вокруг люди. Глупые люди почему-то стали важнее её самой.