– А, во-вторых?
– Во-вторых, нам и так хорошо. Вадим ни о чем не догадывается…
При последних словах Никита резко повернулся, бросив на Милу полный вызова взгляд, но увидел, что она уже стоит в пеньюаре у зеркала и не видит этого всплеска эмоций. Никита, отвел глаза, вспомнил о своих проблемах и, заметив, что ремень на джинсах все еще не застегнут, аккуратно подтянул им начавший округляться животик.
– Милуша, я хотел тебя попросить… Мне нужно где-то срочно занять немного денег… тысяч двести и…
– Я купила тебе подарок, – Мила Львовна произнесла это так, словно и не слышала слов любовника. Разглядывая себя в зеркало трюмо, она легко решила важный вопрос – нанести макияж не сейчас, а немного попозже. После чего достала из стоявшей перед зеркалом шкатулки ключ, открыла им верхний шкаф трюмо и достала из него бархатную коробочку. Никита, скосив глаза, заглянул в открытый шкафчик и заметил пачку пятитысячных купюр толщиной в палец. «Тысяч пятьсот», – прикинул он.
Когда Мила обернулась к Никите, он уже с улыбкой, очень удающейся ему наивной улыбкой, смотрел в глаза своей Милы. Поступью королевы она подошла к нему, обвила руками шею и страстно поцеловала любовника в мягкие, полные губы. Бархатная коробочка оказалась у самых глаз Никиты, он взял ее, с любопытством открыл и с удивлением увидел дорогую зажигалку.
– Милуша, это же Каран дэ Аш! Она же стоит не меньше полусотни тысяч!
– Милый, я готова дарить тебе дорогие подарки, но не хочу платить за секс деньгами, как в публичном доме.
– Милуша, я же прошу взаймы. Я обязательно отдам… потом.
– Мы уже проходили это «потом».
Утренняя Рязанка сразу за виадуком МКАД оказалась неожиданно свободной, и Люберцы удалось проскочить за считанные минуты. У московских дорог есть свои дни и часы пик, благодаря которым они становятся похожими на кровеносные сосуды или муравьиные тропы, движение по которым не иссякает, кажется, никогда. Чтобы выбраться летом из столицы в пятницу вечером по дорогам, заносчиво относимым дорожниками к разряду автострад, нужно рассчитывать, по крайней мере, на часовую пробку. С субботы на воскресенье въезд и выезд из Москвы самые свободные. Вечером же в воскресенье и утром в понедельник пробки обязательны на въезде. В прочие будние дни они могут и не образовываться, хотя легкий «поцелуй» двух и более транспортных средств легко собирает на ровном месте кучу машин, и об этом бодро оповещают стоящих в этих самых пробках всегда веселые ведущие «Авторадио».