Он выразительно посмотрел на
меня.
— А я-то здесь причем? Я в вашей зале
и была-то пять минут! Не надо на меня валить!
— Теперь у меня нет сомнений, Марша.
У тебя сильный некротический дар. Неупокоенные души чувствуют его и
сами выходят на контакт. Я должен сообщить об этом ментору
Орфанту.
Я протестующе замотала головой, но
Мортис вскинул руку, призывая меня дослушать.
— Такие случаи будут повторяться все
чаще. А ты совершенно не знаешь, как себя защитить. На кону твоя
жизнь, Марша. Игры кончились.
— Но почему раньше у меня этого дара
не было? Откуда он взялся? Жила себе припеваючи без этих ваших
страхолюдин!
— Он был с тобой всегда. Такие вещи
не обретаются «вдруг», а передаются по роду. Но так как в тебе его
не развивали, очевидно, он спал. Как ты знаешь, любой магический
дар проявляется до совершеннолетия носителя. Тебе сколько?
— Семнадцать. Через два месяца
восемнадцать. Но мои родители зельевары! Нет у нас в роду
некромантов. Знатные семьи всегда следят за чистотой крови.
Насколько я знаю генеалогию Блумов, там все скучно и предсказуемо.
Сплошные почитатели зелий.
— Значит, плохо знаешь. — Мортис
усмехнулся. — Все знатные роды хороши лишь на картинках. Рано или
поздно, случается мезальянс.
Я прикусила губу, обдумывая
услышанное. Все это звучало невероятно. И что теперь со мной будет?
Что скажет Аластер? И родители? От волнения голова шла кругом.
— Ладно. Похоже, у меня нет выбора.
Придется сдаваться с потрохами в руки некромантов, — со вздохом
изрекла я, — но сначала, давай все же проверим вещь на наличие
проклятия.
Я вытащила сверток с шалью и
протянула его Мортису. Он осторожно развернул бумагу и, подцепив
шаль двумя пальцами, расположил ее на алтаре в центре залы.
— Sanguis meus, umbrae loquuntur.
Ostende mihi quod mortui vident.
Читая заклинание из увесистой книги,
обитой черной кожей, низким глубоким голосом, Мортис зажег три
черные свечи и капнул воском на шаль. Воск скользил по ткани,
оставляя на ней причудливые узоры. Мортис замер, пристально
вглядываясь в шаль. Его лицо стало серьезным и сосредоточенным.
— Не могу поверить, но ты права. На
этой вещи наложено сильнейшее проклятие. Тот, кому принадлежит эта
вещь, умрет в агонии.
Я ахнула, прикрыв рот ладонью. Все
мои подозрения подтвердились.
— А его можно как-то снять?