Вагонная жизнь самовольно вломилась в мои думы пустыми разговорами, несносным вагонным радио, звяканьем чайных стаканов. И всё же успел я подумать, что в прежней России был хороший обычай добавлять к фамилии человека, свершившего великое дело, название той местности, где это произошло. Обычай хороший, да кто сейчас помнит, кроме преподавателей кафедр истории, что Г.А. Потёмкин ещё и князь Таврический, полководец И.И. Дибич именовался Забалканским, усмиритель поляков И.Ф. Паскевич – Эриванским и Варшавским, и даже народного любимца никто не величает Суворовым-Рымникским. А ведь были ещё: П.А. Румянцев-Задунайский, А.Г. Орлов-Чесменский, Н.Н. Муравьёв-Амурский и Н.Н. Муравьёв-Карский и много других славных сынов России.
И только два человека сохранили на века это почётное прибавление, только эти двое живут в душе народа как Александр Невский и Дмитрий Донской.
Я приехал в Вологду и сразу же пошёл в областную библиотеку. Я заново перечитал «Магеллана» С. Цвейга, пытаясь найти ключик к древности. Ведь век Дмитрия и век Фернана не так уж далеко отстоят на лестнице великих деяний, по которой прошло человечество. Я снова вникал в удивительную магию эпиграфа к «Магеллану»: Navigare necesse est, vivere non est necesse… [1]
Я пустился в плавание по океану под именем XIV век, я открывал новые для себя острова и архипелаги, маяками, путеводными указателями в этом плавании были для меня наши великие русские историки С.М. Соловьёв и В.О. Ключевский, советские – М.Н. Тихомиров и Л.В. Черепнин, Б.А. Рыбаков и В.В. Каргалов, В.А. Кучкин и И.Б. Греков. Я видел, как богата и как – увы! увы! – постыдно незнакома нам своя родная история.
Не раз я просыпался посреди ночи, и тот московский ужас опять окатывал меня, вновь немой вопрос «За что ты взялся?» вставал передо мной как огненные буквы.
Не раз я вспоминал бессмертное Navigare necesse est… и понимал, что изречение это приложимо к любой человеческой жизни. Долг перед Отечеством, перед народом превыше всего для каждого человека. Для писателя этот девиз я сформулировал так: «Книги писать необходимо» – далее по тексту.
Так кем же был этот герой, полководец, народный заступник, верный супруг и любящий отец? Как жил этот человек, лучи жизни которого освещают нам сквозь мрак веков нашу будничную, непамятливую к великим людям жизнь? Если «Христос и вчера и сегодня тот же» (Евр. 13: 8), так и святые Его живут среди нас, просто мы не помним (или плохо помним) о них, отгораживаемся делами, бесплодной суетой. А Дмитрий Донской, вроде бы странно даже говорить это, не только забыт, но ещё и оболган. «Как это забыт, – возразят мне, – мы помним его, это он победил Мамая на Куликовом поле, это он…» И далее наступает молчание. Потому что на этом наши знания о Дмитрии Донском заканчиваются. Прямо скажем, не густо. А именно за этим человеком на Куликово поле пришла Русь, а с поля ушла Россия. Умытая кровью, израненная, стенающая, но Россия. Россия победившая, ликующая… Этот человек создал первый каменный Кремль, он дважды отстраивал Москву, своими свершениями он положил один из крепчайших краеугольных камней в прочный фундамент нашего государства, благодаря чему оно и стоит, как несокрушимый утёс, вопреки всем войнам и революциям.