Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло - страница 14

Шрифт
Интервал
Когда она своей игрою
Меня, смеясь, с ума свела.

«Вспорхнули, кинувшись гурьбой…»

Вспорхнули, кинувшись гурьбой,
Выстраиваясь вереницей,
В небесный омут голубой
С любовью вскормленные птицы.
Вверяясь крепкому крылу,
Лишь завершится бабье лето,
Они спешат сквозь хмарь и мглу
По им лишь ведомым приметам.
Пока подвыпившая рать,
Выцеливая жертв из стаи,
Коль не получится добрать –
Подранками не разбросает.
Что, не погибнув на лету,
Из сил последних, еле-еле,
Дотянут в леса темноту,
В свои грядущие скудели.
Что, отыскав болот закут,
Или довольствуясь канавой,
В уединенье доживут,
В мучениях до ледостава
А незатронутым свинцом,
Удастся, обойдя преграды,
Увидеть Каспий и Нам-Цо,
Их острова и водопады.
Там до весны прожив, опять
Вернуться к брошенному дому,
Птенцов взлелеять и поднять
Семьёю всей в небесный омут.

«Всего лишь побег от большого корня…»

Всего лишь побег от большого корня,
Я знаю и спорить не смею:
Есть люди правдивей и лучше меня,
Талантливее и умнее.
А сколько ещё на земле мудрецов,
Пока не открывшихся миру,
Скрывают среди разорённых дворцов
Туппумы, пергамент, папирус.
Как непредсказуемо, что предстоит
Извлечь из загадочных творчеств
Тому, кто сейчас в колыбели сопит
Иль рожи родителям корчит.
Поэтому стоит ли мучиться мне,
Сравнения в памяти множа,
Со сгинувшим временем наедине,
С руками скрещёнными лёжа.
Всего лишь побег от большого корня,
Я знаю и спорить не смею:
Есть люди правдивей и лучше меня,
Талантливее и умнее.

«Всевышнего деяния мудры…»

Всевышнего деяния мудры,
Пускай необъяснимы сразу нами:
Он спас меня, избавив от игры,
Когда за стол садился с шулерами.
Потом его невидимая длань,
То бархатная, то как кожа гада,
Казалось, завела в Тмутаракань,
На самом деле – вывела из ада.
Чтобы под гром иерихонских труб,
Под отзвуки пастушеской свирели
Познал я цену сладострастных губ
И язвы, кровоточащей на теле.
А ярости внезапных неудач
Не удивлялся: жизнь идёт по кругу,
Коль за спиной надрывный женский плач,
Как крик последний преданного друга.
Поэтому теперь, отныне, днесь,
Постясь или посматривая порно,
Не спорю я, что бог на свете есть,
Молчу покорно.

«Всю ночь в бесчинствах кутежа…»

Всю ночь в бесчинствах кутежа
По обмыванию премьеры
Была ты девственно свежа,
Игрива, и горда без меры.
И я попёр, как меж авто,
Взбесившись, лошадь гужевая:
Налил вина, принёс пальто.
А ты чужая.
Звонил. Являлся. Лебезил.
Следующая страница