– Кто-то идёт, – Артём присмотрелся к силуэту. Женщина?
– Да.
– Что это тянется за ней, густое и черное?
– Вся тяжесть плохих поступков, вы этого не видите, а жаль…
– А это что…? Что за фигуры…? Серые?
– Только тени. Это просто тени, без души. Они уже умерли давно. Не понимают или прокляты. Не могут уйти.
Артем, широко открыв глаза, с ужасом следил за всем происходящим вокруг. Мимо прошла женщина, на которой практически не была видна одежда, а только контуры, как бы словно смазана акварель. Краски поблекли и расплылись под дождём, но четко обозначился контур тела, и едва заметные черты лица стали расплывчаты. Ярко обозначается женское начало, пульсирует жизненная сила, и то, что видно в реальном мире, является несущественной маской, размыто, удалено, словно остается за матовым стеклом, срывает покровы и оголяет суть. Нет костей, нет мышц, всё несущественно. Какая одежда, мимика! Он вдруг почувствовал, что видит всю суть. Он чувствовал, словно оголенный нерв, любое прикосновение к ауре. Ореол играл неповторимым светом, цвет которого сложно было описать. Можно было узнать всё, мысленно прикоснувшись к радужному свечению. Именно этот свет немного разгонял тьму.
Женщина, мельком взглянув на парня, который указывал на стену, как ей показалось, и, фыркнув недовольно что-то пробормотала. Но разобрать несущественные слова было трудно. Её фигуру, контуры облепляли какие-то густые бесформенные пятна, которые свисали вниз, словно жирные пиявки, разбухшие от жажды крови и эксгумирующие черную слизь на асфальт. Вокруг её головы словно возникла дымка, когда она что-то проговорила про себя. Было даже слышно фон её мыслей. Видимо, оценила его поведение и странную позу. Дымка сгустилась и выпала черным дождем. Жирные капли сползли сквозь полупрозрачную оболочку и словно задержались, повисли слизью внутри её невесомого тела. Где-то под толстым слоем этой дряни пульсировала светлая точка. Свет не пробивался сквозь грязь, только редкие всполохи осветляли закостеневшие сталактиты грязи.
– Она осудила тебя, что ты – странный и, походу, наркоман. Осадок теперь остался в ней – подпитка для тварей.
– Что это за свет внутри?
Артём следил за тем, как удалялась смазанная фигура.
– Её душа.
– Это же всё нереально. Что со мной? Я умер? – повторил он вопрос.