– Да как ты смеешь? – драматически я возопил. – Вместо того, чтобы возрадоваться неожиданной встрече с любимым, ты начинаешь устраивать ему допросы!
Юля опешила, но моя фамильярная драма ее не смутила.
– Еще скажи, что притащился сюда, чтоб встретиться со мной, ага. Сделать мне сюрприз!
– Я же не знал, что ты придешь. – Я уселся обратно в кресло. – Я ждал Рона.
– С Роном хочешь видеться, а со мной нет? Тебя он, как я, не раздражает, правда?
Я грубо зарифмовал слово «правда». Получилось не то, что непристойно, а как-то глупо. О таких своих проколах я могу жалеть часами.
– Поэт! – воскликнула Юля даже торжествующе. – Артист, текстист и шовинист! Слабо сказать, что не хочешь видеть меня, боишься?
– Не боюсь, мне нравится, когда ты на меня злишься, – искренне сказал я.
– Вот так значит! – Юля картинно уперлась руками в бока. – Я для тебя маленькая злая собачонка, так что ли?
Удачное сравнение, подумал я, но вслух не сказал.
– Просто тявкаю, всерьез меня можно не воспринимать?
– Чего ты завелась? – устало спросил я.
– Ты мне врешь постоянно. Все три месяца ты врал, что не пришел поэтому и из-за этого, врал, что кто-то тебе как-то чем-то помешал, врал, что никакой Маши нет, врал, врал, врал все это время, не переставая. И постоянно выкручивался. – Юля произнесла это спокойно, подражая моему тону и делая такие же интонации. «Назло мне, чтобы лишить меня удовольствия видеть ее злой!» – подумал я довольно.
– Я позволяла тебе выкручиваться! – добавила Юля с видом озарения и какого-то самомнения.
Я покачал головой. Она безапелляционно кивнула.
– Да. Позволяла.
Затем села на дальний от меня диван, боком ко мне, лишая меня взгляда своих глаз.
– Мы здесь договорились встретиться с Витей, порепетировать, – сказала Юля тоном, к которому многие женщины прибегают, стараясь вызвать ревность. – Он обещал прийти чуть позже, он помогает брату с ремонтом. Но раз уж ваше высокоблагородие тут…
Тут она резко подскочила на диване, да и я дернулся, потому что в гараж с шумом ворвался Рон. У него были дикие и возбужденные глаза. Таким он иногда выглядел, когда был пьяным, но сейчас, рассмотрев его повнимательнее, я понял, что он абсолютно трезв. За яростно закрытой дверью гаража слышались какие-то голоса. Я хотел узнать у Рона причину его взбудораженности, но от вопросов он меня избавил сам.