С забавой Евгений ловил фрагменты, как ловко его тело бежит по корням, на которых только птица устояла бы. Словно его тело еще и весить меньше стало.
Еще корень, еще выступ, еще десяток метров. Еще одна нора непонятно чья, ведущая в тупик. Нет здесь животных – все удрали кто куда. Даже подземные чудовища не стали бы сюда соваться. Как и чингаре.
Спустя три часа этого извращенного альпинизма Евгений вылез наружу. Только здесь они позволили себе сбавить обороты, и, завалившись, как свинья в грязюку, дико рассмеялись, чужого горла не щадя. Босыми ногами он пошел по черной, хлюпающей бяке. Когда части тела попадали на глаза, они размазывались и забывались, как во сне.
Дверь из пещеры Хаш не закрыл. Евгений толкнул ее грязной ногой и, едва появилась щель, в нос ударили запахи так называемой цивилизации. Это был пот, запах кожи в обмундировании, из столовых пахло жареным мясом и пряными специями, еще немного металлического привкуса крови, и все это деликатно сдабривал сквознячок, несущий прохладу ночной влаги. Вдохнув поглубже, и сморщившись, как кот, он улыбнулся и направился туда, где влаги больше.
Засохшая грязь мешала восприятию, органы чувств закрыло от мира. Но отлично работало зрение. Оно работало даже лучше, чем положено обычным смертным. Грубый аскетичный интерьер со скудной гаммой уже не казался таким однозначным. Плитка, которая расстраивала зрение Евгения раньше, теперь приобрела значительный объем. Его было достаточно, чтобы не знать, куда ступить и чтоб от этого упасть. Ноги проваливались сквозь выдавленные образы, не издавая звуков и пружиня. Вскоре стало понятно, что все определяется волей.
Стены тоже были ближе, чем казались, и цвета: множество отблесков от дальних остатков света – наслоение и перебивание волн, из которых обычный глаз вычленил и вырвал бы для себя лишь пару наиболее логичных процентов. Стены «дышали», переливаясь даже синим и зеленым, оставаясь при этом черными. И войдя в их проекции, можно было услышать здание, все целиком, и даже то, что за его пределами, а сам носитель при этом был бы скрыт от внимания существ, словно пропуская все через себя.
Внизу стояло несколько солдат и сержантов – то ли на ночном дежурстве, то ли им просто не спалось. Они заметили спину грязного человека в обносках, когда тот выходил из Крепости.