– Зачем выдумывать конфликт на пустом месте? Мы только недавно одержали историческую победу значительной ценой. Кстати, что было дальше?
– Кселиус, как ты выражаешься, сдох. Мы прошли дальше, чтобы не осталось никого. В Замке остались наши люди, чтобы привести все в порядок, – отчитался Хаш.
– Мы завершили войну? – задал я наивный вопрос.
– Война никог…
– А с кем война на этот раз? – перебил я его. Это несусветная наглость, но я был уверен, что смертельно бить он не станет.
Хаш сверкнул глазами, а Баррент резко окинул нас взглядом.
– У тебя три дня на подготовку.
– А смысл? Я и через три месяца его не одолею.
Они молча повернулись, и Баррент сделал выпроваживающее движение рукой. Лучше бы меня не встречали, чем встречать вот так. От таких переживаний импотентом можно стать. Но в любом случае – наконец-то к семье, черт побери!
Мия ждала у двери в наш крошечный райский уголок. Как ни старался не подавать виду и не вспоминать, едва увидев ее лицо, чуть не расплакался. Она стояла в одной сорочке, будто ее выставили из собственного дома, и ночевать ей придется прямо здесь, на холодном каменном полу, по которому ходят дикари.
Долго мы не выпускали друг друга из объятий и молчали, не веря, что это произошло. Сердце перестало щемить – старые запахи и прежние ощущения той самой постепенно врачевали его, удерживая от гибели.
– Дети спят – разбудить? – спросила она, вытирая влажные глаза.
Я задумался: не заснут ведь. Так что взял ее за руку и сказал:
– Пойдем.
Одна доильня оказалась свободной.
***
После секса Мия восприняла факт, что ее муженек опять скоро исчезнет, не так катастрофично, как я опасался. Славке с Тилькой мы не спешили рассказывать. Раздражало, что по каждому поводу в пору консилиум созывать для обсуждений до изнеможения. Сошлись на том, что рисковать с транспортировкой детей в таком возрасте опасно. Это отметало некоторые варианты. Естественно, Мия однозначно решила, что «обесчещенность» мы как-нибудь переживем, рвалась потолковать с психопатом и огрызалась, что я слишком спокойно это воспринимаю. Но я боялся вступить в полемику, что уж лучше я рискну что-нибудь сам придумать, чем она будет нарываться.
Мы пришли домой. Я хотел незаметно обнять детей, как ни в чем не бывало, чтобы они проснулись, а папка как будто не уходил, но и тут подкрасться не удалось – они как знали, и тут же самозабвенно закричали.