— Господин директор! — обозначил я поклон.
— Я знал, что если подождать, то всё случится само собой, — мерзко улыбаясь, проговорил директор. — Условие было вполне себе ясным: никаких драк, никаких нарушений. Одно предупреждение — и турнир для вас отменяется. Вижу, что вы приняли взвешенное решение.
У меня опустились руки. Джиан молча поднялся на ноги. На меня он не смотрел, на директора — тоже. Уставился в пол.
А директор молчал, будто обжираясь этой гнетущей тишиной, в которой можно было различить мелодию каждой люминесцентной лампы, горящей на потолке.
— Впрочем, — сказал он, — я готов поступить справедливо. Я не настаивал на парной ответственности. И, судя по тому, что я успел увидеть, зачинщиком драки был Лей. Ведь так? Лей получает три предупреждения и отправляется в карцер на трое суток. А ты, Джиан, с завтрашнего дня можешь оставить цех. Тебе я выношу только одно предупреждение — за нарушение режима. Поедешь на турнир.
Что ж, вполне в духе нашего дорогого директора. В справедливость он даже играть не пытался — это была слишком сложная для него игра, с кучей непонятных правил. Он не скрывал того, что просто хочет сломать меня, заставить позабыть обо всём, кроме серых будней школы Цюань. Того же хотел Джиан, но он хотя бы понял, что меня проще убить, чем сломать. Директор пока этого не понял, либо просто отказывался верить.
Ладно, ясно. На турнир я не еду. Что дальше? Ждать следующего года? И ещё год, и ещё, и ещё... А потом — серебряные рудники. Там стараться стать главным рудокопом, опять тешить себя какими-то иллюзиями...
— Это я на него кинулся.
Не только я, но и директор посмотрел на Джиана с изумлением.
— Что ты сказал, мальчик?
— Я напал на Лея, — процедил Джиан сквозь зубы.
Тишина. Я первым нарушил молчание. Откашлялся:
— Джиан, я не буду грустить без тебя в консерватории, честное слово.
— Джиан, ты хорошо подумал? — ласково спросил директор. — Ты совсем не хочешь отправиться на турнир? Говорят, на прошлых ты неплохо себя зарекомендовал. В этот раз у тебя, возможно, получилось бы. Ты стал старше, сильнее. Для тебя это, к тому же, последний шанс. Через два месяца тебе исполнится восемнадцать. В следующем году, когда борцы поедут на турнир, ты будешь уже далеко отсюда.
— И что? — Джиан поднял голову. — Что это меняет? Я напал первым. Всё.