Хватит, своё я уже отбоялся.
— Котов, это ты писал?
Вопрос этот был задан мне тут же на
аэродроме, никуда меня в сырые темницы и глубокие подвалы везти не
стали.
— Я.
Отвечая я даже зевнул и рот ладонью
прикрыл.
Ну, я. Что в этом такого. Узнал про
нужное Родине и к специалисту обратился. Я же фельдшер, а не
академик и профильный доктор наук. Однако, не совсем темный и
кое-что понимаю.
— Почему так поступили?
Разговаривали со мной корректно, в
щеки не расцеловывали, но и по мордасам не ездили.
Как, почему? В сопроводительном
письме к моему якобы лабораторному журналу всё русским языком
подробно сказано.
Узнал про чудо-зелье от местного
странствующего монаха, произвел его по переданной мне им рецептуре,
на себе, как готовый жертвовать жизнью на благо науки, препарат
испробовал…
Где монах? А, кто его знает, куда его
черти унесли…
В таком случае мне красная бархатная
коробочка с орденом полагается, а не ночной разговор…
Мне задали ещё несколько вопросов, а
затем…
— Поедете с нами. — по моему примеру
зевнул сидящий напротив меня майор. Заразился он от меня видно
зеванием. Оно — как и многое другое, прилипчиво и от человека
человеку передается.
Куда?
Вопрос этот будет опять же
лишним.
— Как скажете, — ответил я совершенно
штатским образом.
Глава 15 Веер направлен в сторону
Марии-поварихи
Как оказалось, никто и никуда прямо
сейчас, ночью, везти меня не собирается.
Однако, досыпать меня тоже не
отправили. Моё личное присутствие потребовалось на медицинском
пункте аэродрома, в котором сейчас всё вверх дном
переворачивали.
Ну, тут я несколько преувеличиваю —
изымали там только развернутое мною «фармацевтическое
производство».
Мля… Похоже, они всю мою бабочковую
настойку забрать хотят! Куда им столько? Достаточно было изъять
пару флаконов, а прибывшие по мою душу выгребали всё до последней
капельки.
Боятся, что чудо-зелье в чужие руки
попадет? Испробует кто-то оставленную без присмотра бабочковую
настойку и отравится?
Впрочем, мне-то сейчас какая
разница…
— Ещё другие записи имеются?
Давешний майор, что меня допрашивал,
так я обозначил для себя наш ночной разговор, постучал пальцем по
тетради, в которой я отмечал результаты проводимого над собой
эксперимента.
— Нет, тут всё, — совершенно честно
ответил я.
Зачем мне его обманывать? Как есть,
так и говорю.