— Черт!
Резко выдохнув, положила телефон на стол экраном вниз. Поджавшийся живот разочарованно ухнул.
— Так дело не пойдет!
На ставшими слабыми ногах я доковыляла до кулера, выпила залпом стакан холодной воды. Посмотрела в окно на чахлую лужайку, старое офисное здание напротив, облупленное от непогоды и времени, взглянула на настенные круглые часы.
— Черт!
Табло показывало без пяти одиннадцать. Мое время для вправления собственных мозгов безвозвратно утекло, будто его и не было – я бездарно потратила его на разглядывание безусловно красивой, но так не нужной сейчас мужской плоти. Накатившее возбуждение, так некстати и так неожиданно для вполне себе взрослой женщины, смыло.
Пришло время работать.
Час, второй, третий…До обеденного перерыва я дотянула на одной только силе воли. Наконец – заветный час!
Ровно в означенное время спустилась вниз, на первый этаж, куда привозила контейнеры с обедом наш повар. За тремя столами уже сидели директор, бухгалтер, два пилота.
Мне не нужно было принюхиваться, чтобы узнать, что ест каждый из них, и что находится в огромной термосумке. Я различала все оттенки сдобы и сахара, знала, сколько соли положил второй пилот себе в тарелку, и прекрасно ощущала горьковатый аромат халапенью под толстой котлетой с пятьюдесятью процентами жира.
— Салли, как ты и просила, для тебя овощной салат и пирог с рукколой.
Я недоуменно глянула на женщину, что привозила нам еду. Странно, но прежде она казалась мне намного приятней. Круглое лицо, мелкие барашки вокруг красноватых щек. Теперь же ясно виделось, что женщина эта по-рысьи хитра, безжалостна и совершенно глупа. Иначе как ей могло прийти в голову предложить мне рукколу?
— Какая, мать твою, руккола? — взбунтовались мы вместе с моим несчастным животом. — Мясо, мясо у тебя есть?
Я ринулась к сумке, отбрасывая в сторону стулья, столы, бухгалтершу, что так неосмотрительно подняла свой зад, чтобы получше разглядеть причину скандала. Буквально вырвала у повара из рук огромный баул – термосумку, выбрасывая из него, как ненужные бумажки, то, что мне совсем не подходило: мультизлаковый хлеб, сладкий перец, зеленые яблоки, кус-кус.
Наконец, достигнув дна, извлекла кусок буженины, посыпанной ярким красным, переходящим в кровавое бордо жгучим перцем и с утробным рычанием вцепилась в него, как дворовый пес в кость.