Терпеливо дождавшись, пока все займут свои места, женщина вновь улыбнулась.
— Прекрасно. Сегодня мы с вами просто побеседуем. Я отлично понимаю, что вам необходимо время для того, чтобы привыкнуть к Академии. Привыкнуть друг к другу. И мы, конечно, не станем в этом мешать, — она сделала паузу, провела ладонями по наверняка прохладному атласу платья, на этот раз насыщенно рубиновому, и задала тот самый вопрос, с которого начинается обучение в любой школе государства. — Что вы можете рассказать о магии?
Несколько секунд в аудитории стояла тишина, однако после первой несмелой пары рук практически все взметнули свои ладони вверх, готовые ответить.
— Будьте любезны, мистер Кадоган, — проговорила ректор, глядя на Марко, поднявшего руку первым.
Такая осведомленность Леонор Райтон по поводу его имени, видимо, немного выбила парня из колеи, однако, собравшись, он заговорил.
— Магия стихийна. Ей обладает абсолютное большинство населения мира. Окончательное отношение к стихии формируется к совершеннолетию, однако обычно уже к шестнадцати годам можно практически безошибочно определить к Воде, Воздуху, Земле или Огню склонен человек. Доминирование магии одной стихии однако не означает, что маги и магессы не могут использовать другую, просто их успехи будут гораздо скромнее, чем в собственной, — практически процитировал вступительную статью из учебника по «Стихийной магии» для младших курсов Марко.
Ректор, кажется, осталась довольна. Женщина кивнула, осмотрела студентов и спросила:
— Все считают так же?
Скромные возгласы согласия донеслись с разных рядов, и Леонор Райтон вновь кивнула. Она, видимо, вновь готовилась заговорить, и я уже успела смириться с перспективой нудной лекции о том, в чем состоят принципиальные отличия между магами различных стихий, следующего вопроса базового курса, однако одной фразы хватило для того, чтобы дыхание сбилось.
— Это ложь. Все эти годы вам врали, — ректор улыбнулась, видимо, оценивая реакцию присутствовавших, и продолжила. — Правда в том, что вы не знаете ничего о реальной картине мира.
Гул не прекращался, однако я не принимала участия во всеобщем обсуждении. Вместо этого внимательно смотрела на Леонор Райтон, которой, кажется, доставляло искреннее удовольствие наблюдение за нами.
Я была абсолютно уверена в том, что она знала, какой будет реакция большинства, а еще в том, что ректор не врала.