— Чувствую себя, словно я героиня
сказки. Унаследовала кота… — грустно улыбнулась я ему, убирая
телефон в сумку.
— Это не просто кот, — загадочно
улыбнулся мужчина. — Это особенный кот. И вы даже не представляете,
Лиза, как недалеки от истины.
— Маркиз хороший, — улыбнулась я. —
Мы пять лет с ним жили под одной крышей.
Квартира, служившая и мне домом еще
полгода назад, встретила темнотой, пустотой и завешенными
зеркалами. Те же запахи. Та же роскошь. Тот же флер богатства и
интеллигентности. Хороший дом. Мне нравилось здесь.
Я разулась, прошлась по всем
комнатам, рассматривая, вспоминая, касаясь кончиками пальцев
поверхностей столов и комодов. Постояла возле большой фотографии
Маргариты Фридриховны, перечеркнутой через один угол черной
траурной ленточкой. Полгода назад здесь так же стояло папина фото,
а сейчас оно сдвинуто к стене.
Я постояла, помолчала, потом пожелала
негромко покоиться с миром. Мой голос прозвучал в тишине огромной
пустой квартиры пугающе. Я аж поежилась. И поспешила в нужную
комнату.
Маркиза я нашла на стуле, стоящем
напротив кровати. Кот лежал унылый, потухший, несчастный. Даже
ярко-рыжая его шерсть стала будто бы тусклее. Не спал, но никак не
реагировал на мое появление. Я подошла, присела рядом с ним на
корточки, вздохнула.
А потом просто начала ему
рассказывать о последних событиях. Как мне вчера позвонила Катя,
рассказала о смерти матери. Как я сегодня ездила на кладбище. И что
мой папа и мачеха теперь лежат рядом. И это ужасно странно, потому
что моя мама и первый муж Маргариты Фридриховны похоронены в других
местах, в отдалении. Сказала, что Аня и Катя просили меня
позаботиться о нем, потому что со мной ладил раньше лучше, чем с
ними.
А завершила все рассказом о поминках
в ресторане. О завещании. И тем, что я очень удивлена этим
распоряжением. Но и безо всякого завещания и последней воли своей
бывшей мачехи согласилась бы приютить кота.
Маркиз слушал мой голос внимательно.
Иногда дергал ушами. Пару раз шевельнул хвостом.
Я даже достала телефон, открыла фото
и зачитала ему вслух строки завещания.
— Вот так, дружочек. А сейчас меня
Катя отправила сюда. Они с Аней все-таки переживают за тебя.
Сказали, ты третий день не ешь и не пьешь. Опасаются, что можешь
заболеть. И мне нужно собрать твои миски, личные вещи и все
остальное. Вот как-то так, — закончила я.