Три ужасных трагедии. Одна блестящая победа.
Он не знал, насколько его действия меняют возможный путь. Лишь
пытался спасти и сохранить привычный быт вокруг себя. Чтобы не
остаться одному напротив бездны с миллионами голодных глаз в
темноте.
Обычно никто никогда не радовался от получения таких вестей.
Бывший лучший друг обвинил самого Цзе в страданиях, которые
предрекали его откровения, разорвал все связи, ушел в другой отряд.
Может, потому и выжил.
Сейчас все иначе. Прошлое число четыре - смерть, худшее из
возможных. Пятое - наоборот, выбор, удача, благословение ветреной
судьбы. Даже если само пророчество про очередную мерзость. Жаль,
гадателя по Книге Перемен не удастся позвать - после арены
наверняка будет слишком поздно, а твердых ответов, в отличие от
подобных умельцев, Цзе давать не мог.
Цуй, даром что сидел с ним рядом на отшибе, шепотом и знаками
успел поделиться с окружающими их сокомандниками очередным видением
друга. Каждый в отряде Сороки знал о неприятной, пугающей
способности Сяхоу. И почти никто больше не рисковал смеяться над
его путанными, совершенно лишенными конкретики или точных цифр
словами.
По крайней мере, он часто мог указать направление или причину. С
большинством волн невозможно понять даже это.
- Мо шен рен… странница… девка… арена… посох… бой… мо шен рен… -
Шепот тек по рядам струями утренней дымки, пеленой самого сладкого
времени для сна, обволакивал поволокой интереса, беспокойства,
задумчивой решимости. Словно они снова стоят на стене. Словно
вот-вот полезут демоны, а утренняя сырость опять мочит ноги…
На арене продолжается бой. Сердцу тревожно в груди от
предчувствий, будущее туманно, но сегодняшний день отнюдь не
главный и не самый опасный. Просто - определяющий. Поворотный
момент. Тем не менее, драка внизу отвлекает от мучительных раздумий
даже самого Цзе.
Ведь реальность развивается совершенно не так, как ожидали
зрители.
Удары незнакомки в черном скучны академической, наработанной
шаблонностью, ленивым зевком сырых общедоступных форм,
демонстративной чопорностью - ни шага от признанных стоек, ни на
цунь дальше облизанных веками выпадов, основам которых обучают даже
недавно прибывших новобранцев, кто по иерархии ближе к лукам или
копьям в арсенале, чем к воинам или даже слугам Старого Города.