«Истинного взора» тёмные
энергетические нити.
Вокруг этой мерзкой пульсирующей
штуковины, выстроившись в замысловатый многослойный круг, стояла по
меньшей мере дюжина морозных обезьян. Но не те мелкие, суетливые
твари F-ранга, с которыми мы уже имели дело в деревне и в лесу.
Нет. А те самые Орангутанги Е-ранга, которых моё
Восприятие идентифицировало как жрецов. Массивные
сутулые фигуры, покрытые густой тёмно-серой или бурой, свалявшейся
клочьями, шерстью, резко контрастирующей с ослепительно-белым
снегом. Мерзкие, почти безволосые плоские морды, а маленькие,
глубоко посаженные, но горящие нездоровым красным огнём, глазки,
полные фанатичной злобы и жестокости, неотрывно пялились на
кровавую сферу. В своих длинных когтистых передних лапах они
сжимали ритуальные кинжалы, сделанные из почерневших костей и
инкрустированные чем-то, что «Истинный взор» без
труда определил как множество слоёв засохшей
крови.
Они не просто стояли, а все
одновременно ритмично двигались, медленно раскачиваясь из стороны в
сторону, и что-то скандировали на своём отвратительном языке.
Гортанные, хриплые, булькающие звуки, больше похожие на звериное
рычание, визг и утробное урчание, сливались в монотонный,
гипнотически-давящий на психику хор. Этот звук не просто
воспринимался ушами, он, казалось, проникал прямо в мозг, резонируя
где-то глубоко внутри, вызывая иррациональное ощущение леденящего
холода и липкого, первобытного страха. От этого омерзительного
пения по коже бежали мурашки размером с горошину, а моё
«Чувство опасности», и без того работающее на
пределе, взвыло раненым зверем, требуя немедленно исчезнуть,
спрятаться, убежать как можно дальше от проклятого
места.
У их ног, на утоптанном уже не белом, а
сплошь тёмно-красном, почти чёрном от пропитавшей его крови снегу
лежали тела. Много тел. Не обезьян. Людей. Десятки тел. Местных
жителей, тех самых, кого утащили из деревни. Мужчины, женщины,
старики… и дети. Мёртвые, окровавленные, страшно изувеченные. Их
лица, какие удалось разглядеть, застыли в невыразимых гримасах
предсмертного ужаса и нечеловеческой боли, одежда разорвана в
клочья, тела вспороты, конечности вывернуты под неестественными
углами… И это явно не результат обычного боя. Это ритуальное
убийство. Хладнокровное методичное
жертвоприношение.