Бить
по массивной, защищённой толстой шкурой и магией туше глупо и
рискованно. Это потребует слишком много времени и ресурсов, а запас
маны у меня не бесконечен. Намного проще и эффективнее просто
лишить его инструментов власти. План созрел мгновенно,
кристаллизовавшись в сознании с хладнокровной безжалостностью
тактика: сначала оружие, потом разум.
Заняв
позицию точно за его спиной, пока он яростно озирался, пытаясь
отыскать меня по запаху или звуку (ноздри твари раздувались, а уши
поворачивались, как локаторы), я сосредоточился. Дыхание
замедлилось, пульс выровнялся. В этом состоянии боевой медитации
время словно растягивалось, позволяя просчитать каждую деталь
предстоящего удара. Вся моя Воля, весь накопленный за годы
тренировок контроль над собственным разумом, собранные в один тугой
вибрирующий сгусток чистой ментальной энергии, хлынули вПространственный резак.
Неуловимым для обычного глаза образом воздух перед
посохом исказился, ноИстинный взор
фиксировал, как само пространство складывалось в невозможные
геометрические фигуры. Лезвие резака, острое, как сама концепция
разрушения, материализовалось из ничего и с тихим, режущим слух
визгом, звуком разрываемой ткани реальности, врезалось в древко
посоха.
Я не
ставил цели перерубить его напрочь, на это ушло бы слишком много
Воли, а мне ещё предстояла долгая битва, но удар получился
идеальным. Он пришёлся точно по линии наибольшего напряжения в
кристаллической решётке магического дерева. Глубокая, до самой
сердцевины трещина нарушила целостность артефакта. Потоки энергии,
циркулировавшие внутри древка по строго упорядоченным каналам,
сбились, столкнулись друг с другом в хаотичном танце разрушения.
Посох ярко вспыхнул багровым светом, из трещины вырвался сноп искр
и мелких энергетических разрядов, воздух наполнился запахом озона и
горелого дерева. Некогда устрашающий артефакт бессильно погас,
превратившись в бесполезную корягу.
Король издал новый рёв, на этот раз полный боли и
ярости, выше по тональности и более пронзительный, почти
человеческий в своём отчаянии. Он уставился на ставшее бесполезным
оружие красными, налитыми кровью глазами, не веря увиденному, почти
с человеческим осознанием потери. Толстые пальцы судорожно сжимали
мёртвое древко, пытаясь заставить его снова ожить, но магия не
возвращалась. Этот миг растерянности стал его второй и фатальной
ошибкой.