Никогда.
Но думать об этом не стоило. Ни сейчас, ни когда-либо позже...
И она солгала:
– Так я и сделаю, когда буду знать больше.
Ночью Ханна то и дело поднималась с постели, выглядывая в окно: может, правда, просто сбежать, гадала она. Ночь – защитница беглецов. И пусть королева Елизавета бродяг на дорогах велела вылавливать и сечь розгами – рискнуть, наверное, стоило...
Или нет?
В конце концов, Ханна уснула уже на рассвете, а, проснувшись, в панике поняла, что солнце уже высоко, и это ее последний день с сестрами.
– Добрый день, соня-засоня! – улыбнулась ей Лили, увидев сестру. – А мы собираемся. – Она продемонстрировала холщовую сумку, в которую в тот самый момент укладывала самолично пошитую куклу. – Грейс сказала, тебя не будить, дать выспаться. На столе для тебя бутерброд! – указала она. – Мы позавтракали давно.
– Спасибо, Лили.
Сама Ханна сумку не собирала: какие личные вещи у той, что продает себя в рабство? Лишь для вида покидала в нее какие-то порошки, да настойку из бересклета. И когда пришел Кетсби, три сестры сразу же вышли и последовали за ним к пансиону миссис Палмер близ Сити. Там Ханна простилась с Лили и Грейс... Служанка, встретившая их на пороге, завела девочек внутрь, а Ханна с разрывавшимся от тоски сердцем так и глядела на захлопнувшуюся за ними дверь.
– Пора, – тронул ее за рукав Кетсби. – Время не ждет.
И они направились вдоль по набережной к Вестминстеру. Там, свернув в переулок, Ханна различила повозку и двух мужчин в простых куртках чернорабочих... Они ждали их, так как Кетсби, молча кивнув, сразу же спросил Ханну:
– Браслет на тебе? – И схватил ее руку. Браслет был на Ханне, и он удивился: – Что, ни разу не обращалась? Я мог бы поклясться, что такая девица, как ты, хоть разок, да пошла против правил.
Ханна могла бы солгать, что он ошибался на ее счет, но сказала, как есть:
– Я обращалась и знаю, как это делается.
Мужчина весело хохотнул:
– Так и знал, что ты та еще штучка. – И одному из парней: – Эй, Гарри, тащи-ка кусачки! Мисс Уэллс не такая простушка, какой представляется.
Названный Гарри в два счета перекусил серебряный обруч у нее на руке и сплюнул на землю. Глядел он на Ханну неласково, и этим ясно продемонстрировал свое отношение к перевертышам... Что ж, ей не впервой терпеть подобное отношение! Королева, быть может, и сделала послабления перевертышам после раскрытия заговора своего фаворита, но люди от этого не смягчились. Год мало что значит в подобных делах...