— Я не голодна, — в тон ему отвечаю я.
— Мне плевать, — муж делает еще один шаг ко мне и оказывается почти вплотную. — Если я сказал, что ты должна быть в столовой, ты должна там быть.
— Пока я не твоя наложница, ты можешь только просить, но не приказывать, — я вскидываю подбородок и оказываюсь лицом к лицу с Рэгвальдом.
Секунду он молчит, а потом резко запускает руку в мои волосы и впивается в губы.
5. Глава 5. Он в курсе
Его язык привычно врывается в мой рот. Но если раньше его ласка дарила мне наслаждение, то сейчас во мне все больше растекается яд предательства. Мне практически больно от каждого его прикосновения.
Боль не физическая, нет. Мое тело мне будто не принадлежит, потому что оно откликается на поцелуй Рэгвальда, ему нравится. Оно готово следовать за ласками мужа, быть ведомым и послушным, отдавать ему все, что потребуют.
Но я — нет! Я как кукла позволяю, но не отвечаю. И когда Рэгвальд понимает это, он тут же отстраняется. Его золотые глаза сверкают гневом, а ноздри хищно раздуваются.
— Ты был с ней, — гашу в себе крик, рвущийся наружу, и стараюсь говорить медленно и равнодушно. — Не прикасайся ко мне.
— Только мне решать, что делать, — практически рычит мне в лицо Рэгвальд.
В словах ярость, а в глазах боль. Что же ты делаешь, милый мой? А, главное, зачем? Стоит ли твоя цель наших страданий?
— Зачем тебе я? — дыхание снова сбивается. — У нас нет детей. Отпусти.
Эти слова отзывыаются огненным всплеском в глазах Рэгвальда и его сжавшимися пальцами на моих плечах. Он разозлен и доведен до отчаяния. Оттого жесток. По крайней мере, я так хочу думать.
— Нас связали боги, — твердо, чеканя каждое слово, говорит мой муж. — И что бы ни случилось, ты моя. Ты всегда будешь моей.
Он ловит меня за подбородок и вглядывается в мои глаза.
— Ты не ела сегодня. Сейчас пойдешь в столовую и поешь. Я распоряжусь, чтобы тебе накрыли, — приказывает Рэгвальд. — Ты меня поняла?
Я до скрипа сжимаю зубы и киваю: мое сопротиваление ничего не даст. Не переубедит Рэгвальда и не сделает меня счастливой женой или свободной женщиной.
— Вот и умница, — он отпускает меня, бросая на меня последний тяжелый взгляд, и выходит из комнаты.
Я, едва сдерживая дрожь в коленях, сажусь на кровать. “Бежать,” — единственная мысль, набатом бьющая в моей голове.
В зеркале напротив — уставшая, отчаявшаяся девушка, с полными слез голубыми глазами. Но кое-что привлекает мое внимание — мой амулет. Он впервые за долгое время сияет. Не просто едва теплится светом, а именно сияет. Это заставляет сомневаться, стоит ли решаться на отчаянный поступок, но я все же пишу письмо брату.