– …потрудиться выслушать и понять! Она просто отправила зум, сообщив о поломке, с которой не могла справиться сама!
– С чего она взяла, что может слать тебе зумы в такую рань, откуда у нее вообще твой личный код!
Теперь мы стояли лицом к лицу чуть вытянувшись навстречу и одинаково сжимая руки в кулаки. Швыряться обвинениями и ядом так выходило эффективнее, чем сквозь щиты, огненные вуали и бросающуюся под ноги мебель.
– Мы контракт на аренду подписали, как ты помнишь, и подписи там две! – рычал Адам.
– Почему она аварийку не вызвала? – взвизгивала я.
– Вызвала! – огрызался он. – Но там велели ждать, а она не могла ждать.
– И ты! Ты! Тоже никак дождаться не мог!? Да?
– Что ты вообще там делала в такое время?
– Добрые люди подсказали, – шипела я.
– То есть этой старой грымзе ты веришь, а мне нет?
– Эту грымзу я знаю дольше тебя, Верстен, и она – честная грымза, а не такая лживая сволочь, как ты. И чему мне верить? – я взмахнула руками, с пальцев фейерверком посыпались искры. – Твоему “это не то, что ты думаешь” или своим глазам?
– Один единственный раз!.. – взвыл Адам, возводя глаза в прокопченный и местами тлеющий потолок.
– То есть все-таки этот раз был! И в который раз?! – в моем голосе прибавилось децибел.
Грохнуло. В дверь, явно вынесенную плечом, вломились Фааль и какая-то особа.
– Вон! – рявкнули мы на них и снова уставились друг на друга, тяжело дыша от выплеснувшихся эмоций и потраченных на противостояние сил.
Оседали на безнадежно испорченный ковер хлопья пепла и нити противопожарного заклятия, вяло трепыхались на ветру огрызки штор. Синих! Поскрипывала полуоторванная рама, вынесенная ударной волной, зачарованные противоударные стекла в книжных шкафах пошли сеткой мелких трещин, но еще держались. Оставшиеся целыми стулья жались за пропаленным диваном, комод пытался сбежать. Не успел. Упал медными ручками в пол и прикинулся дохлым. Трон валялся на полу задрав ножки. Он признал поражение, а вот его хозяин – вряд ли.
– Это разговор глухого со слепым, – бросил мне в лицо Адам.
– Да, – согласилась я, – ты любишь поговорить сам с собой.
Развернулась и вышла, смачно грохнув дверью кабинета. Звон осыпающихся витрин в книжных шкафах Верстена звучал как музыка.
Огненные чары, отбитые Верстеном в мою сторону, оказались так же разрушительны для моей одежды, как не отбитые для его мантии и костюма. Да, приличного в моем облике осталось… ничего, наверное, но можно же и не пялиться так откровенно. Хотя среди пялящихся, включая моего секретаря, имелись вполне симпатичные, импозантные, приятные и даже красивые. Полная приемная привлекательных мужчин.