Но память надо мной откровенно забавлялась, вытаскивая из воображаемых чуланчиков бережно хранимые воспоминания — причины моих давних страданий.
— Извини, Наташ, — я провела пальцами по лицу, будто так ожидала определить, насколько бледной и растерянной сейчас выгляжу. — Извини, я…
Мне требовалось какое-то время, чтобы хоть чуточку прийти в себя.
— Ты будто призрака увидала, — не унималась коллега. — Но московский-то вроде бы ничего не заметил. Тебе плохо? Может, окно открыть? Я просто не знаю…
Я покачала головой:
— Всё в порядке, — никогда я ещё так страшно не врала. — Сейчас пройдёт. Я немного… голова закружилась.
— Ага! Вот я тебе говорила, что ты слишком много кофе хлещешь! Это всё от него.
Наташа отыскала объяснение моему странному поведению и ту же заметно успокоилась. А я порадовалась, что она хотя бы на время отстала от меня с расспросами. Мне требовалась передышка, чтобы собрать мысли воедино.
Но зря я на такую роскошь надеялась.
Кораблёва вернулась за свой стол по другую сторону от двустворчатых дверей в кабинет мэра, но вовсе не для того, чтобы продолжить работу. Вместо этого откинулась на спинку кресла и мечтательно закатила глаза:
— Блин, ты когда-нибудь такого красивого мужика вообще видела? Знаешь, тут реально может голова закружиться.
И только мне показалось, что хуже быть уже не может, как в дверь приёмной тихонько постучали, следом в проём сунулась кудрявая голова Алёны Козиной из приёмной Свиридова, старшего помощника мэра.
— Приве-е-ет, — едва не шепотом поздоровалась она. — О, Ксюш, ты причёску сменила?
Я машинально дотронулась до своих идеально ровных сегодня прядей, скрученных в узел на затылке, пробормотала:
— Просто выпрямила. Ничего особенного.
— Да тебе всё к лицу, — сделала комплимент Алёна. — Тьфу-тьфу, но я, если что, не глазливая. Я вообще чего заглянула-то, девчонки. Спросить хотела, а кто это к нашему мэру приехал?
Мне захотелось сползти со стула под стол и спрятаться там до конца рабочего дня. Но Наталья с удовольствием подхватила инициативу.
— Это какая-то московская шишка, представляешь?
— А что он тут забыл? Что ему от нашего Карташова-то надо?
Наташа посмотрела на меня, но я умудрилась с самым спокойным видом пожать плечами, и у меня получилось это только потому, что я до сих пор не отошла от онемения.