— Мы не в курсе.
Алёна скривила рожицу, мол, хорош заливать, но Наташа яростно помотала головой.
— Нет, Алён, я серьёзно. Начальство нам только вчера о его визите сообщило.
Алёна перевела глаза на меня. Пришлось поддерживать разговор.
— Это правда.
— Девчат, но какой мужчина…
— Скажи! — обрадовалась Наташа, так и запрыгав в кресле. — Кинозвезда, а не мужик! Эти глаза, эти скулы, это мощный подбородок, м-м-м-м… Их там в столице где-то штампуют, что ли?
И от этих её слов мне очень захотелось во весь голос расхохотаться. Но тогда моя бдительная коллега уж точно вызвала бы мне неотложку.
— Вон, видишь, Ксюшку даже слегка встряхнуло от одного его вида.
— А что случилось?
Я сглотнула, готовясь придумывать что-то на ходу.
— Да шучу я. Голова у неё слегка закружилась. Всё потому что кофе свой без просыху хлещет.
— Ой, я слышала, с кофе надо поосторожнее…
И я уже понадеялась, что хоть на несколько минут они переключатся на что-нибудь другое, но и тут просчиталась.
— Ладно, мне бежать надо. Начальство-то в кабинете. А вы не знаете, он надолго?
Господи боже, надеюсь, он сегодня же отсюда и укатит. Пусть возвращается в свою Москву, а ещё лучше, куда подальше — к чёрту на кулички. Там ему самое место.
Наташа со скорбным выражением лица покачала головой.
— Вообще ничего об этом не знаем.
— Ну ладно, — сдалась Алёна. — Держите в курсе!
И умчалась, но можно было даже не сомневаться — к концу рабочего дня она ещё к нам наведается. А, возможно, и не одна.
Потому что в следующие полчаса в приёмную успела заглянуть заместитель начальника кадрового отдела и зам старшего юриста — примерно с теми же вопросами, которыми мучилась Козина.
И ощущение нереальности происходящего окончательно поглотило меня. Да они что, совсем взбесились, что ли? Или весна так на них действует?
Как им может нравиться этот… этот эгоистичный, самовлюблённый гад?!
Но голос разума бесстрастно напомнил мне, что они ничего об этом эгоистичном, самовлюблённом гаде не знают, а внешность, к сожалению, очень обманчива. Особенно если учесть, что этот самый гад обзавёлся крайне впечатляющей внешностью.
Боже мой, как же это всё-таки несправедливо… За всё им содеянное Радов должен был вырасти в кривоногое, пузатое, лысеющее нечто. Вот тогда бы я поверила, что есть на свете справедливость…
— Ксюш, — ворвался в мои мрачные мысли вкрадчивый голос Наташи. — Ксюша…