Константин Львович разошелся: лицо его покраснело, а жесты стали
четкими и отрывистыми. Казалось, сейчас он выйдет на трибуну и
самолично скинет своего оболтуса жаждущей мести толпе.
— Да, ошибся, бывает, — пискнул Марк, приходя в себя,
воспоминания наваливались на него волна за волной. — Ты тоже
ошибался, вон, на целое кладбище. И Инесса…
Константин Львович побледнел. Переход от красного разгоряченного
Ленского к белому холодному был столь быстр и внезапен, что Марку
стало страшно и очень захотелось спрятаться под одеяло с головой.
Чуткие приборы что-то тоже почувствовали и стали пищать громче. А
может, так просто стало казаться в звенящей тишине…
Пауза затягивалась.
— Ты ж договоришься, — медленно и спокойно произнес Константин
Львович, — договоришься до того, что на одного сына у меня будет
меньше, а на один храм в Москве – больше. Хороший размен?
Не дожидаясь ответа от отпрыска, он резко встал и вышел из
палаты, так громко хлопнув дверью, что мигнули лампочки в
светильниках на потолке.
Марк закрыл глаза.
Константин Львович собрал семейный совет. Подобные собрания он
инициировал крайне редко и только по особым случаям.
Обычно все случаи были посвящены Марку Ленскому. Например, в
последний раз поводом для собрания послужило его появление в голом
виде на некой вечеринке, организованной какой-то ю-туб дивой для
привлечения внимания.
Внимание действительно привлеклось, да еще какое! Пикантности
добавляло несовершеннолетие Марка на тот момент и дизайнерский
галстук Константина Львовича, который был завязан, в нарушение всех
канонов, не на шее, а на поясе Марка. Хвост галстука был довольно
длинным, но все время норовил сползти набок и достоинство Марка
совершенно не прикрывал, что прекрасно было видно на фото
папарацци.
Скандал тогда выдался знатный, и обошелся Константину Львовичу в
круглую сумму из шести нулей загнивающих зеленых денег. После этого
на семейном совете было принято решение сменить Марку обстановку и
климат, после чего он был отправлен на год в Майями, что-то вроде
gap year для поиска себя и смысла жизни.
Но через год стало очевидно, что смысл жизни Марк за океаном так
и не нашел, а себя почти потерял. Юный принц был возвращен на
Родину и посажен в стены лучшего университета страны с целью
пустить уже хоть какие-то корни и стать наконец-то достойным
отростком древа Ленских.