Слышу за собственными всхлипами как гремит пряжка ремня на его штанах. Слышу, как расстёгивается ширинка. Шорох ткани слышу, чувствую руку, задирающую подол моего платья, спускающего трусики к упёртым в диван коленям. Сквозь пелену слёз вижу чёрную кожаную обивку, свою вторую руку, сжатую в кулак.
– Ты ответишь за это, – заверяю тихо, хрипло. – Ответишь.
– Закрой пасть, – рычит, задирая мою руку вверх, выворачивая так сильно, что я не выдерживаю и вскрикиваю, но всё равно слышу хруст, с которым ломается его шея.
Выдыхаю и падаю на диван в тот момент, когда Пашка отшвыривает его бездыханное тело на пол и начинает с остервенением пинать его ногами.
Одёргиваю подол, обвожу взглядом комнату и вижу на полу второго ублюдка, а над ним всех остальных. Моих.
Лиля кидается ко мне и пытается вернуть мои трусики на место, дрожащими руками, капая на голые колени слезами, Давид отвернулся и смотрит в стену, Миша что-то бормочет себе под нос, сжав кулаки, а Эмир сунул руки в карманы и наблюдает за Кумановым, продолжающим спускать пар.
– Хватит, – высекает Эмир, не выдержав.
– Хватит?! – орёт Куманов нервно и разворачивается к нему. – Хватит, да?! Вы на кой хер притащились? Я звал? Я просил? Или вы дружно решили, что мне мало своих проблем и решили подкинуть ещё вот эту?!
Он тыкает в меня пальцем, а по моему телу проносится волна горького отчаяния.
– Думай, что говоришь, – произносит Эмир почти по слогам, буравя его взглядом. – Думай, сказанного не воротишь.
– Да пошёл ты со своей мудростью! Сука! Вы хоть понимаете, кого я грохнул?!
– Выродка, который дважды чуть не изнасиловал меня, – проговариваю тихо и поднимаюсь, убирая с себя руки Лили.
– Что? – хмурится Эмир. – Дважды?
– Я же сказала, что добралась с приключениями, – хмыкнула, натягивая трусики.
– Возвращайся. Домой, – рычит Куманов, гневно сверкая глазами. – Сегодня же. Сейчас, Вишня. Поняла меня? Сейчас. Уходите все, я сам тут разберусь.
– Спасибо, конечно, – выдавливаю с кривой усмешкой, чувствуя, как в душу пробирается чернота, жадным монстром пожирая тот свет, что он во мне зажёг, – но со своей проблемой я разберусь сама. Извини, что доставила неудобства.
– Да твою мать… – Пашка демонстративно закатывает глаза и запрокидывает голову, ухватившись за неё обеими руками. Резко убирает руки и делает шаг ко мне, а я машинально шарахаюсь назад. – Послушай, – говорит уже спокойнее, слегка нахмурившись от моего движения в обратном от него направлении, – тут небезопасно. В этом городе и, тем более, рядом со мной. Спасибо, что приехали, рад встрече и всё такое, но вам пора.