— Слушается дело об убийстве вице-губернатора Екатеринославской
губернии господина Кулагина, — несмело, пряча глаза, провозгласил
земский исправник Горюнов.
На скамье подсудимых сидел я. Ещё никаких обвинений не было
выдвинуто, однако ни для кого не было секретом, что именно должно
произойти. И самое в этом деле печальное, что к этому суду я
подготовился куда как в меньшей степени, просто не успел, да и
эффекта от моей публицистики было недостаточно. Хотя некоторые
козыри у меня были, даже весьма интересные.
Вот и проверим.
Всё зависело от того, какие свидетельские показания даст главный
полицмейстер губернии. Федора Ивановича Марницкого, несмотря на то,
что он был явно связан со мной, жандармы не тронули, да и он теперь
всячески дистанцировался от меня и даже проявлял угодливость по
отношению к Климову. Успела прийти бумага с подписью министра
внутренних дел, что кандидатураего утверждается. Вот только что это
значит для меня? У нас был с ним краткий разговор, но…
Вообще складывалось впечатление, что большая часть внутренней
политики в Российской империи начинала крутиться вокруг
Екатеринославской губернии. Вот откуда здесь мог взяться министр
внутренних дел Лев Алексеевич Перовский? Пусть он не в
Екатеринославе, а в Киеве, однако же близко к месту, где
разворачиваются нешуточные такие внутриполитические баталии.
Значит, и эта сила наблюдает, что именно происходит. Эх, стратеги!
Лучше бы прекратили этот беспредел, а дали работать. Слишком много
нужно успеть за ближайшие пять лет — да куда там, уже меньше.
— Господин Шабарин, вы признаёте за собой вину, что подвигли
господина Зарипова убить вашего обидчика господина Кулагина? —
спрашивал Дмитрий Иванович Климов.
Это уже было нарушением протокола, так как Климов не мог ни
давить на суд, ни принимать в нем участие — кроме как свидетелем,
которому другие люди задавали бы вопросы.
— Ни в коем случае! Более того, и обвиняю вас, господин Климов,
что вы преднамеренно искажаете обстоятельства дела, занимаетесь
подлогом документов, нарушаете закон. Вас тут не должно быть, —
сказал я, а кто-то из присутствующих даже захлопал в ладоши.
Более пятнадцати человек пришли поглазеть на этот спектакль.
Пока Климов пребывал в негодовании, словно индюк, надувая щеки,
я мог бы сказать ещё и другое: он и вовсе здесь не должен
присутствовать, так как его кандидатура ещё никаким образом не
согласована, и Климов является просто сторонним человеком.