— Замолчите! Все доказательства говорят, что вы убийца! Что вам
была выгодна смерть Кулагина — и вы этой гибели добились! Остальное
— пустые слова, — кричал Климов.
— Все, кто пришёл посмотреть на это судилище, к вам взываю! Меня
могут осудить ни за что, а после и убить, чтобы я молчал. Уверен,
что именно так и случится. Тогда знайте, они боятся той правды,
которую я могу рассказать! Замолчать меня заставит лишь только
пуля. Климов — преступник! — орал я на разрыв глотки, кажется,
немного даже переигрывая.
Роль мученика, человека, который страдает от несправедливости. И
вообще… Ну не молчать же мне, идя словно баран на заклание! Я себя
считаю не бараном, а тем, кто может барашка зарезать и
разделать.
Сейчас, в Земском суде, присутствует на заседании пятнадцать
человек. Часть из них, меня знает: тут та же чета Тяпкиных, Эльза,
купец Михельсон. Некоторые горожане просто пришли поглазеть, ибо
прошлое судебное заседание против меня уже обросло различными
подробностями, которых, возможно, даже и не было на самом деле.
Люди пришли посмотреть шоу, спектакль. И это шоу уже началось.
Обвинили меня — но уже обвинители получают изобличение своей
преступности.
Я неистово выкрикивал обвинения, которые прямо на коленке
карандашом записывал Хвастовский. Позволит ли главный редактор
«Екатеринославских ведомостей» опубликовать хоть какие-то очерки о
том, что случилось и что случится в зале суда? Сие пока неизвестно,
но попробовать надо. Даже завуалированное сообщение о суде — это
уже в пользу, остальное люди придумают. Я чувствовал, что всё болье
нервничаю. Что если что-то пойдёт не так?
— Когда меня убьют? — кричал я. — Не место борцам с
казнокрадством на этом свете — выходит, так?! Я мешаю интереса
высокопоставленных людей?! И когда ждать от них послание?!
— Да что вы себе позволяете?! — Климов вскочил с места. — Да за
такие слова я вас…
Климов не договорил.
Дверь в зал суда с грохотом распахнулась, на пороге показался
человек в балаклаве.
— Посторонние в зале суда, — недовольно протянул земский
исправник. — Выведите!
Но никто не успел опомниться, как посторонний выхватил из-за
пояса два пистолета. Я лишь успел перевести взгляд на вошедшего,
как прозвучали два выстрела, а помещение заволокло пороховым
дымом.
Я кулём свалился со своей скамьи, чувствуя, как разливается по
рубахе тёплая жидкость. Мужчины закричали, дамы завизжали.