Стасю от проделок Джо. Он снова в городе и опять шалит…
- Джо любит пошутить, - согласился Горб. Говорил он грубо и безэмоционально, как робот или голосовой помощник, - В прошлый раз он поджег мансарду.
Теперь, когда холл музея худо-бедно освещался, я могла рассмотреть охранника- словно бы восставшего из могилы зомби с безжизненным взглядом серых глаз, с землистым лицом, большим горбом, который легко угадывался под новым чистеньким костюмом. Черным, как у работника спецслужбы. Кажется, эта Надин – сильная волшебница, раз умеет управлять подобными существами.
То, что Горб – неживой, даже мне, человеку далекому от магии, было очевидно.
- Зачем он поджег? – осторожно спросила я охранника.
Тот стоял на третьей ступеньке и не двигался.
Касс взял меня за руку и негромко сказал:
- Какая разница? Разве знаешь, что и почему творит призрак? Тем более, у него так и осталось детское мышление...
Однако Горб ответил совершенно другое:
- Он хотел выкурить официантку, чтобы она вышла на балкончик и провалилась.
- Оу! – я побледнела и сделала шаг назад, - Как-то это слишком! Как-то это… чрез чур! Как он мог?! И в чем виноваты бедные официанты?! – я была уверена, что этот случай был не единственным, - И вы хотите поселить меня в ту же квартиру, чтобы он достиг своей цели и … выкурил меня?!
- Нет, не поэтому. Никого не надо выкуривать, - поспешно прервал меня Кассель, - Он всего лишь сделал попытку. Неудачную… Пожар потушил Горб, он даже не успел начаться… Музей не пострадал, квартира – тем более… В сущности, тебе ничего не угрожает, если ты не будешь выходить из квартиры ночью. Ночь – его время, и он чувствует себя безнаказанным.
- Да, так и есть! Ей не стоит выходить ночью… Ночью следует спать! – подтвердила его слова высокая тучная женщина с низким грудным голосом. Она подошла совсем незаметно, и оказалась по правую руку от меня, в каких-то паре метров, - Меня зовут Надин, дорогуша. И я рада приветствовать тебя под своей крышей.
- Здрасьте! – робко улыбнулась я.
Женщина внушала одновременно ужас и трепет. Она была чудовищно красива… когда-то. Очень давно. Теперь же ей было лет под шестьдесят. Приятные черты лица омрачал светло-розовый шрам, изуродовавший всю левую щеку. На него было неприятно смотреть, но он постоянно притягивал взгляд. Отчего я чувствовала себя крайне неловко.