А отзвук такой, будто я лежу в пластиковом ланчбоксе.
Моргнул, и взгляд сфокусировался лучше.
Нет, кровь была не на потолке. Она была на прозрачной крышке моего гроба.
Я поднял руки к глазам и увидел быстро затягивающиеся ранки на венах. В левой руке ещё оставался катетер. Я выдернул его и отбросил.
Дайте сообразить... Раны заживают так же быстро, как на первом уровне. Значит, я — всё та же тварь с внешностью человека. Но обтяжки нет, оружия нет.
Что происходит?
Я сжал в кулак правую руку.
Удар, грохот, падающие на лицо пластиковые осколки. Исчезающие царапины на руке.
Крышка, будто поняв, что спорить бесполезно, медленно с мягким гудением поднялась. Я сел. С головы свалились электроды. Гул стал немного громче, но вскоре я перестал его замечать.
Огляделся, стуча зубами от холода. Секунду спустя меня колотило так, будто я проснулся в сугробе. Несмотря на то, что я понимал: в палате довольно тепло.
Да, в палате. Иначе сложно было назвать это место.
Помимо моего «ланчбокса», в ней стояло ещё четыре, как лепестки цветка, расположившиеся вокруг центрального белого столба.
Я выбрался наружу и, стуча зубами, подошёл к ближайшему.
— Лин, — прошептал я, коснувшись дрожащими пальцами прозрачной крышки.
Может, я и не узнал бы её лица из-за трубки во рту. Но не узнать фиолетовые волосы я не мог.
Волосы не были заплетены в косички, они были распущены.
Лин лежала полностью голой, как и я. Она была неподвижна до тех пор, пока я не коснулся крышки и не прошептал её имя.
Её глаза широко открылись, тело выгнулось дугой, ладонь ударила в крышку, и я услышал звук.
Задушенную попытку кричать.
2. 2. Старые знакомые
У Лин не хватило сил «разбить скорлупу» самостоятельно, а я побоялся бить со своей стороны, чтобы не навредить ей.
Как-то забылось, что Лин, как и я, не человек в привычном смысле этого слова.
Если от наших тел останется хотя бы тридцать процентов — мы вернёмся. Через океаны боли и моря крови — приплывём назад, чтобы сразиться вновь. Вот чему научило нас Место Силы.
Но ещё оно вколотило нам в головы инстинкт, который забивал даже инстинкт самосохранения: нельзя навредить своим.
Тот, кто хоть раз пережил Наказание, лучше отгрызёт себе руку, чем поднимет её на брата или сестру.
Наказание. Вся мощь туннелей и — ни малейшей возможности укрыться.
Я схватил крышку «ланчбокса» Лин с двух сторон, наклонившись, будто принц, явившийся разбудить поцелуем спящую красавицу. Поднатужился, рванул. Крышка хрустнула и легко откинулась назад.