Это потом всех, кто станет студентами, оденут в одинаковую форму и запретят носить драгоценности, а сейчас дети столичных вельмож торопились показать свои шикарные наряды. Смущало ли меня то, что на фоне некоторых барышень я казалась серой мышкой? Ничуть. Большинство из этих увешанных золотом и бриллиантами девиц не пройдут и первого экзамена. А некоторые, я была почти уверена в этом, и сами не хотели его пройти. Аскетичная жизнь студентов их, привыкших к сытости и достатку, совсем не прельщала. И если за учебу в лучшей академии страны нужно было заплатить отказом от балов и прочих развлечений, то они были к этому совсем не готовы.
Хотя, надо признать, настрой мадемуазель Мерсье был совсем иным – к моему удивлению, она тоже засела за книги. Впрочем, тех, кто поступал на платные места, видно было сразу – они могли позволить себе куда большее спокойствие, чем мы.
– Письменный экзамен будет проходить сразу в нескольких аудиториях, – делился со мной тем, что ему удалось узнать, Стивен. – Нам непременно нужно оказаться в одной и сесть рядом. Аудитории огромные, и экзаменаторы вряд ли станут ходить по рядам. Так я смогу подсказать вам, если это вдруг потребуется.
Я надеялась, что не потребуется – я и сама серьезно готовилась к экзаменам. Но, как ни странно, то, что виконт находился рядом, придавало мне уверенности.
Письменный экзамен начался точно по расписанию. Мы со Стивеном пришли на него вместе и сели за соседние парты в предпоследнем ряду, находившемся почти под самым потолком аудитории. Когда часы на главной башне Алнора пробили три часа пополудни, главный экзаменатор распахнул на треть занавесь, которая прикрывала огромную черную грифельную доску, и мы увидели написанный на ней мелом первый вопрос.
Он не вызвал у меня затруднений. Магическое истощение: причины и последствия. Это было элементарно. Когда в юности я слишком увлекалась магическими опытами, мой старенький учитель всегда напоминал мне о нём и даже заставлял конспектировать соответствующие параграфы из толстых учебников.
Я пододвинула к себе стопку чистых листов и взялась за перо. Строчки ложились на бумагу словно сами собой, и изложив ответ, я нескромно полюбовалась ровными рядами круглых букв – по чистописанию у меня всегда были отличные отметки. Когда чернила высохли, я отложила листок на край парты и приготовилась прочитать второй вопрос, который вот-вот должен был открыться.