Он тоже был довольно легок. Состав сонного зелья и важность мест происхождения его ингредиентов. Я знала не один, а несколько таких рецептов и описала каждый из них. Быть может, из моего ответа даже экзаменаторы узнают что-то новое.
Время от времени я поворачивалась к Стивену, и всякий раз убеждалась, что он тоже отлично знал ответы на предложенные вопросы. Его ответы были еще более подробными, чем мои, и стопка исписанных им листов уже выглядела довольно внушительно.
Наконец, доска была открыта полностью, и я увидела третий вопрос. Реформы его величества Джейкоба Четвертого и их влияние на развитие магического законодательства Верландии.
Мои руки задрожали так сильно, что я едва не выронила перо. Это была именно та область знаний, о которой я почти ничего не знала. Эти реформы случились уже после Великой войны, в которой мои предки сражались против верландцев, и на моей родине не принято было говорить о том, что происходило в Верландии после этого. Теперь я ругала себя, что не изучила этот вопрос, прибыв в Алнор. Мне следовало подумать о том, что он может возникнуть на экзамене. Но что толку было упрекать себя сейчас?
Что подумают обо мне экзаменаторы, если я сдам пустой листок? Наверняка, все верландцы прекрасно знают это с детства. А если я несведуща в таких элементарных вещах, то вывод напрашивался только один: я – иностранка.
Мы с отцом не хотели привлекать к этому внимание. Да, Верландия открыла границы, но захотят ли ученые маги допустить в Алнор чужака? Во время Великой войны одна из ветвей рода Бельфор перешла на сторону верландцев и с тех пор проживала здесь. Я надеялась, что меня примут за представительницу именно этой ветви. А соответствующие документы мне выправил давний знакомый отца, промышлявший всякими фальсификациями. Играть не по правилам было не слишком приятно, но цель оправдывала средства. И вот теперь такой чудесный план рушился из-за одного-единственного вопроса!
Я почувствовала, как слёзы набегают на глаза, и часто заморгала. Не хватало еще расплакаться прямо на экзамене!
Хотя я была бы не единственной, кто поступил бы именно так. Несколько барышень уже вынуждены были покинуть аудиторию из-за истеричных рыданий и даже одного обморока.
Я так увлеклась своими переживаниями, что не сразу заметила, что Стивен пододвинул ко мне свой листок с ответом. Вернее, это был один из листков – сам он написал об этих реформах уже целый трактат. Но мне хватило и этого.