Лечь бы и поспать. Но пока не могу себе этого позволить.
– Ма! – зовет Ксенька.
– Что, золотце? – подхожу к кроватке.
Выглядит Ксеня лучше. Температура спала и дочурка улыбается и хитро щурится. Все ясно, нужно в туалет. И как-то накормить. А на кухне Макс. Что сказать дочке? Мужчин в квартире, за исключением каких-то специалистов, никогда не было.
– Идем, – беру дочку на руки и выходим из комнаты.
– Пливет, – замечает Макса, который сидит на стуле и ковыряется в телефоне. – Ты кто?
Макс на мгновение теряется. Смотрит внимательно. Даже не улыбается.
– Знакомый, – произносит холодно.
– А че ты делаись? – продолжает любопытствовать Ксеня. – Иглаись в тиефоне?
– Нет. Работаю.
Такими интонациями Макс давал понять, что он занят и отвлекать его не стоит. Но Ксеньке четыре и эти тонкости она не понимает.
– Много смотлеть в тиефон вледно для глазиков, – выдает наставительно. – Мама так говолит.
Макс все так же изображает каменного истукана. Уношу дочку в туалет. Потом идем в ванную. Наконец, Ксенька топает на кухню. Подходит к Максу и хлопает его ладошкой по колену.
– Тебя как зовут? Я Ксеня. Мне четыле узе.
– Макс, – отвечает и смотрит на маленькую ладошку так, будто это лапа чудовища.
Брезгливо. А мне хочется взять сковороду и хорошенечко его треснуть! Это же ребенок! Твоя дочь! А ты на нее смотришь, как на грязь под твоими начищенными туфлями.
– Идем, – беру Ксеньку за руку. Все во мне кипит. – Садись на свой стульчик. Сейчас бульончик погрею.
– Кафету, – требует Ксенька.
– Нет. Бульон, – егоза недовольно кривится. Бросаю быстрый взгляд на Макса. Вскидывает брови. Отворачиваюсь. Не будет он есть в моем доме!
Ксеньке новый человек интересен и она начинает болтать. Задает вопросы, тут же сама на них отвечает. Грею бульон и кормлю дочку. Игнорирую Макса. Мне так плохо, что едва держусь. Но Ксенька теперь часа три будет бодрствовать.
– Вещи, Ульяна, – единственные слова Макса, когда мы выходим из кухни.
– Соберу, – огрызаюсь.
Усаживаю дочку на кровать и включаю мультики. Развлекать дочку просто нет сил. Да и ей сильно активничать нежелательно. Боже, ну куда ее тащить? Как? С этими соплями и кашлем!
В воспаленном сознании крутятся мысли, а я иду к шкафу. С Макса станется увезти нас в чем есть. А еще я помню о личной службе безопасности Верховцевых. Только этих амбалов тут мне и не хватало.