И вот еще вопрос в череде многих. Почему Макс сам пришел ко мне? Мог бы приказать доставить. Не сомневаюсь, упаковали бы и бантиком перевязали. При его возможностях это вообще не проблема!
Кидаю вещи в чемодан. Спрашивать, куда и на сколько мы едем – бесполезно. Макс явно не настроен на объяснения.
Оглядываюсь на дочь. Этим богатеям даже больной маленький ребенок не причина изменить поведение. Уверена, и из больницы бы нас выдернул! От злости сжимаю челюсти и продолжаю скидывать вещи. И лекарства. Нужно собрать лекарства. Еду для Ксеньки.
Моя бедная голова просто взрывается от всех дум и переживаний!
Закрыв чемодан, возвращаюсь к дочери. Мне сейчас прилечь никак нельзя, хоть и очень хочется. Иначе я просто вырублюсь.
А у нас еще процедуры. Во время которых Ксенька капризничает. Делаю привычные дела, а сама пребываю просто в ужасе от того, что завтра нам в дорогу.
Макс все так же сидит на кухне. Он там вполне себе освоился и хозяйничает. Желаю ему, чтобы хоть чаем подавился. Мысленно, конечно. Но ему ничего не делается. Копается в своем телефоне и все.
Наконец, укладываю Ксеньку. Сегодня будет спать со мной. И из последних сил тащусь на кухню. Надо поесть, иначе вообще никаких сил не останется.
Наливаю чаю с лимоном, делаю бутерброд. И все это под жалящим взглядом Верховцева. Сажусь за стол, ноги просто дрожат от слабости и нервов.
– Куда мы едем? – спрашиваю, прожигая Макса взглядом.
– В Москву, – равнодушный спокойный ответ.
– У тебя сердце есть? – зачем-то спрашиваю. Хотя точно знаю – нет. Есть орган для перекачки крови по телу. – Какая необходимость тащить нас в Москву? Ты видишь, что Ксенька болеет? Как она перенесет дорогу?
Стараюсь не кричать. Криком ничего не добиться все равно.
– Возьми лекарства, – пожимает плечами. – Мы не на телеге зимой едем. Самолет. Всего несколько часов.
Сжимаю пальцами кружку. Я просто в ярости. Едва сдерживаюсь, чтобы не достать скалку. У меня просто дикое желание нанести Верховцеву тяжкие телесные. Бесит так, что я сама от себя в шоке.
Если Боров просто похотливый свин, пользующийся своей маленькой властью. То Верховцев настоящий хищник, умело загоняющий жертву. Вдруг накатывает обреченность.
Даже если бы у меня тут были очень высокопоставленные знакомые, то и они бы не помогли. Любой здесь – мелкая рыбешка по сравнению с Верховцевым. Ну примерно как карасик и акула. Щелчок пальцев – и нет у человека должности.