Красавица в общем. Есть о чём казакам за рюмочкой помечтать. А
на запястье, вернее, чуть сполз на кисть, её небольшой руки, из
золота и серебра… Красивый браслет.
«Вот чёрт, я же Насте серёжки ещё купил». – Неожиданно
вспоминает Саблин, а сам от лица красавицы глаз не отводит. А она
ждёт ответа, кажется, и он, спохватившись отвечает:
- Да, в болоте был.
Ничего глупее, кажется, ответить было невозможно, но женщина
поднимает руку и как бы поправляет на ней красивый браслет. И
говорит, мягко улыбаясь:
- Саблин, ты такой занятой, весь в делах, весь в делах, вон и
голову тебе поранили, - и уже повернувшись к одной из официанток
добавляет. – Цуй Линь, два пива за этот стол, за счёт
заведения.
И тут же отворачивается и идёт к другому столу, а Сашка чуть
склоняясь к Саблину и говорит негромко, тоном не то восхищённым, не
то возмущённым:
- Видал какая… Пивом угощает, - и тут же добавляет, глядя на зад
Юнь, - а так-то ничего в ней особенного…
Но Акиму кажется, что он… Врёт. И разговор про Юнь с замом он
продолжать не хочет и лишь спрашивает едва с заметной издёвкой:
- Ну, раз ничего особенного, может от пива дармового
откажемся?
- Да ты что?! Рехнулся что ли? – Перепугался Каштенков. – Нет,
от пива-то чего отказываться? Не каждый день его пьём. - Он берёт
стакан и допивает своё пиво. И после машет рукой официантке: мы
готовы для следующего стакана.
Глава 5
А вот Аким теперь ждёт совсем не пива. Он вроде ещё слушает
болтовню товарища, но сам краем глаза следит за хозяйкой заведения.
А та ходит от стола к столу, перебрасывается короткими фразами с
мужчинами. Усмехается их шуточкам, кивает головой, отвечая на
комплименты и похвалы. Да, тут в чайной она не только хозяйка, она
ещё объект восхищения. Наконец, им приносят пиво, а Юнь скрывается
за дверью подсобки. И тогда Аким поднимается со своего места:
- Ты в уборную? – сразу спрашивает Каштенков.
- Угу, - отвечает Саблин.
Ну и конечно же Сашка увязывается за ним, тоже встаёт:
- Ну, пошли.
«Ну, пошли», - как будто Аким его уговорил идти с ним. Он как
раз хотел уйти один, а Саня, он как та серая пиявка, что
прицепилась к ткани КХЗ и которую без ножа не отодрать.
Они шли между столами, и чтобы отвязаться от Сашки, прапорщик
вдруг остановился возле одного из столов возле знакомых казаков и
здороваясь с каждым по очереди за руку, говорит обращаясь к
Анатолию Коблякову: