А ведь было это три недели назад, когда они только прибыли на
Северный полюс. Сейчас же…
— Я понимаю твою грусть, Тоф. — Сказала Катара, подойдя вплотную
к подруге и нежно обняв за шею, надежно скрытую под несколькими
слоями толстых шуб. — Я тоже скучаю по мастеру Шайнингу и Якону. Но
это не значит, что нужно постоянно грустить и ждать у моря погоды.
Поверь мне, они скоро вернуться. Целые и невредимые.
— Целые и невредимые… — Тихо, почти шепотом произнесла юная
Бейфонг, ощутимо вздрогнув всем телом, а затем скинула с себя чужие
ладони, отпрянув в сторону. — Целыми и невредимыми? Целыми и
невредимыми?! Ты сама себя слышишь? Их нет уже полтора месяца!
Полтора месяца!!! И ты предлагаешь мне поверить, что все нормально?
Ты себя слышишь, Катара?!
В этот момент девочка топнула со всей силы, вложив в это простое
движение столько Чи, что по спине стоящей рядом покорительницы
пробежали крупные мурашки. Приложенной силы было достаточно, чтобы
даже самый прочный камень мгновенно раскрошился, превратившись в
мелкую, почти невидимую, крошку, однако… Ничего не случилось.
Тонкий слой снега, порывавший внешние стены Агне Келя так и остался
лежать, а крепкий, многовековой лед, даже не шелохнулся.
— Видела! — Воскликнула она, указав пальцем на ровненький след
от своей подошвы. Вот только направление было выбрано… слегка
неправильно. — Я здесь даже покорение использовать не могу!
После чего она откинулась на один из зубцов и медленно сползла
вниз, обхватив колени руками.
— Мне страшно, Катара. Очень страшно. — Сказала она, опустив
голову, от чего глубокий капюшон шубы полностью скрыл ее лицо. —
Впервые за долгие годы я опять слепа. По настоящему слепа. Здесь, в
окружении льда и снега, я опять оказалась в полной темноте. Без
папы, мамы, дяди и даже этого засранца Якона.
— Тоф… — Тихо прошептала Катара, наклонившись и попытавшись
снова обнять начавшую сотрясаться в рыданиях подругу.
— Все это из-за уродского Народа Огня. — Продолжала говорить
Бейфонг, не обращая внимания на тонкие дорожки слез текущие по ее
щекам. — Из-за них каждый день погибают сотни людей по всему
Царству. Из-за них тысячи семей были вынуждены бежать, побросав
свои дома, в которых они жили поколениями. Из-за них мой народ
давно забыл слово мир. Самое забавное, что изначально огневики
говорили о мире, процветании и взаимном содружестве для двух
народов, но все это вылилось в кровопролитную войну, в которой не
видно ни конца, ни края.