А тут? Отсутствовал всего 100 лет и
люди вспомнили об одной из своих самых мерзких и гнусных практик.
Будь моя воля я бы ворвался туда и освободил бедняг, однако меня
останавливало понимание, что в моем состоянии любая драка могла
стать последней.
Нужда в докторе и лекарствах никуда не
пропала.
«Так, с едой определились, теперь пора
обзавестись деньгами» – Подумал я, придя к концу продовольственной
части рынка и ступив в его текстильную половину. Здесь, в отличие
от прошлого участка, людей было поменьше, но кошельки их были
потолще, ведь ткани стоили дорого, а значит денег с собой они брали
больше.
Стыдно ли мне было воровать у простых
людей?
Честно? Ни капельки.
Пардон, но в скором времени я планирую
выздороветь и нанести местной логистической системе такой удар, что
цены на все товары взлетят, а значит кошельки этих людей потеряют
гораздо больше, чем пара десятков серебряных и медных монет,
незаметно стащенных с помощью покорения металла.
Да, я не буду видеть как страдают эти
люди, в отличие от женщины, через пять минут понявшей, что ее
ограбили и поднявшей кипишь на весь рынок, но моей вины в их
будущих бедах нельзя отрицать.
«Если уж начал бороться с собственными
недостатками, то делай это до конца» – Думал я, сидя за одним из
многочисленных прилавков и жуя вкусный суп малатан, сделанный на
основе крепкого рыбного бульона, рыбных шариков, капусты и какой-то
странной тягучей лапши. Никогда такого не пробовал. – «Прочь
двойные стандарты. Если действуешь как партизан, то не следует
этого стесняться. Ты на вражеской территории, где если узнают о
твоем происхождении и возможностях, то быстро прикончат»
– Благодарю за еду. Было очень вкусно,
хозяйка. – Сказал я, отставив глубокую деревянную тарелку и
искреннее улыбнувшись добродушной дородной женщине, бывшей и
шеф-поваром, и владелицей этой маленькой лавки.
– Не за что. – Ответила она, тоже
довольно улыбнувшись. – Может еще одну порцию, милок? О то
выглядишь ты… не слишком хорошо…
Здесь она была права. Да, свое лицо я
не видел давно, ведь нормального зеркала на корабле не было, но по
словам других людей и состоянию остального тела мне было ясно: от
трупа меня отличает только наличие дыхания и возможность двигаться.
И то последнее от меня постепенно ускользало, ведь к концу трапезы
я почти не смог нормально держать палочки.