— Истина в том, что я действительно инженер-путеец, и моя задача
заключалась в проверке состояния железнодорожного полотна, — я
говорил спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Все остальное плод
вашего воображения.
Танака откинулся на спинку сиденья, не скрывая
разочарования.
Наши взгляды скрестились в молчаливом поединке. Я понимал, что
Танака опасный противник, но также чувствовал его бессилие. У него
четкие подозрения, но не доказательства.
— Возможно, наши пути еще пересекутся, товарищ Краснов, —
наконец произнес он, поднимаясь. — И тогда разговор будет иным.
— Возможно, — согласился я. — Но пока что позвольте пожелать вам
удачного дня.
Танака коротко кивнул и вышел из купе. Через несколько секунд
вернулись Александров и Перминов.
— Что ему было нужно? — напряженно спросил Александров.
— Он пытался выяснить нашу связь с сорванной провокацией, —
ответил я. — У него есть подозрения, но нет доказательств.
Через два часа пути проводник принес китайские и английские
газеты, изданные в Харбине. Первые полосы всех изданий кричали о
предотвращенной японской провокации. Мировая пресса подхватила
сенсацию, раздувая скандал до международных масштабов.
«ЯПОНСКАЯ ВОЕНЩИНА ГОТОВИЛА КРОВАВУЮ ПРОВОКАЦИЮ» — гласил
заголовок американской газеты, издававшейся в Шанхае.
«МУКДЕНСКИЙ ЗАГОВОР РАСКРЫТ» — вторила ей британская «Норт-Чайна
Дейли Ньюс».
Даже китайские газеты, обычно осторожные в отношении японцев,
публиковали подробные отчеты о предотвращенном инциденте, ссылаясь
на свидетельства международных наблюдателей.
— Международный скандал разгорается, — удовлетворенно заметил
Архангельский, просматривая публикации. — Японцам придется
объясняться перед Лигой Наций.
— Это только оттягивает неизбежное, — задумчиво произнес я. —
Они найдут другой повод для оккупации. Возможно, более тщательно
подготовленный.
— Но мы выиграли время, — заметил Александров. — А время сейчас
работает на нас.
Поезд неторопливо продвигался по равнинам Маньчжурии,
приближаясь к Харбину. В городе нам предстояла пересадка на
Транссибирскую магистраль и долгий путь через всю Сибирь до
Москвы.
Транссибирский экспресс, отправлявшийся из Харбина в Москву, был
заполнен дипломатами и журналистами, спешившими передать последние
новости о маньчжурском кризисе своим правительствам и редакциям. В
вагоне-ресторане то и дело вспыхивали жаркие дискуссии о японских
планах и международной политике.