И я погружаюсь в воспоминания, которые пыталась тщетно заблокировать на протяжении нескольких месяцев…
Флэшбэк
Несколько месяцев назад
— Женя, вы точно готовы? — в который раз переспрашивает меня психолог, которого прислали с группой спецназа.
Заторможенно киваю головой, отвечая:
— Конечно.
— Вы не обязаны этого делать, — взяв меня за руку и сжав, мягко говорит.
— Я понимаю…
И тем не менее от моего выбора зависят судьбы шестерых матерей и их детей. Двенадцать жизней против одной… Ответ очевиден. И он очевиден не только для меня, но и для всех. Особенно, для полковника Яковлева, который как только преступник объявил свое последнее требование, зыркнул на меня так, точно это по моей указке мерзавцы решили ограбить банк и взять заложников. И чего ему злиться, спрашивается? Он освободит часть женщин и всех детей. Скорее всего за это получит звездочки на погоны и премию.
— Мы вам очень благодарны, Женя. Поверьте моему опыту, если преступник вышел на контакт, и тем более так быстро согласился обменять заложников, то есть шанс, что вас всех скоро отпустят.
Шанс из скольки? Один из ста?
— То есть преступники одумаются и сдадутся? — скептически замечаю, и психолог виновато отводит глаза.
Сама же понимает, что это бред сивой кобылы. Если меня согласились обменять, значит им нужен журналист. Для чего? Это хороший вопрос. Возможность узнать у меня будет, хочу я того или нет.
— Женя, подойдите сюда, — зовет меня Борис Петрович.
— Все обязательно будет хорошо, — напоследок шепчет мне психолог, ободряюще улыбаясь.
Кивнув, выдавливаю из себя кислую улыбку в ответ и иду к полковнику, который ждет меня в фургоне.
— Женя, я не психолог, — сходу начинает он, — не буду тебя успокаивать и говорить, что все будет в порядке. Мы не можем знать, что тебя там ждет. Для чего-то им нужен журналист. Тебе уже выдали инструкции, как себя нужно вести?
— Да, — киваю головой.
Самое основное, не допускать действия, которые могут спровоцировать преступников открыть огонь. Проще говоря, не нарываться. Также не смотреть в глаза, выполнять требования, не истерить и спрашивать разрешение на любое действие будь это даже естественная нужда.
— Хорошо, не пренебрегай ими. Вообще-то я позвал тебя сюда, чтобы попросить об одолжении… — неожиданно мнется полковник.
И это меня настораживает, учитывая, что мягкость этому человеку не свойственна. Что ему нужно?