— Сопляк ты этакий!..
Генрих склонил черноволосую голову, молча слушая ругательства Тристана. И, когда тот, наконец, затих, тяжело дыша от возмущения, Генрих продолжил:
— Но я все-таки король. Пока еще — король. И я не могу не думать о том, кому достанется трон. Ты — мой ближайший родственник, ни у кого не возникнет ни вопросов, ни желания оспорить это тепленькое вакантное местечко у тебя. Так что освободи меня от моей вампирской природы, Твое Темнейшество. Теперь тебе не надо даже в Ад бежать. Просто сделай это; и я уйду с моей Анжеликой доживать мои дни в каком-нибудь райском уголке.
— Черта с два! — рыкнул Тристан зло. — Еще одна корона?! Я не могу сесть на твое место, я слишком занят для этого!
Тут Генрих вдруг ухмыльнулся точно так же, как Тристан, расчётливо и цинично.
— Хорошо, — покладисто произнес он. — Можешь не садиться на трон. Но у тебя есть сыновья. Двое, если я не ошибаюсь. Я упомянул их в этом письме. Наследники.
— Как будто у тебя их нет! — сердито выпалил Тристан, и Генрих лишь со смехом качнул головой.
— Тристан, Тристан… ты совсем не следишь за светскими новостями? В каком мире ты живешь?
— Нету?! Нету наследника?! Да ты с ума сошел! Час от часу не легче! А почему?!
9. Глава 8
Генрих выразительно посмотрел на Тристана.
— Предложить Анжелике родить ребенка, который будет вампиром? Который будет проклят с самого рождения? Мучить младенца инъекциями, чтобы он не пожелал попробовать человеческой крови? И, вероятно, не уследить за ним, и однажды получить ребенка, полного раскаяния, боли и стыда, которые он пронесет через всю жизнь?.. А если не раскаяния? Если ему все это… понравится? Если зло прорастет в его душе вместе с первым глотком крови, что тогда? Хотел бы ты себе такого короля, Тристан? А мог бы покарать юного короля, зная, что он твой родственник? Впрочем, зачем я спрашиваю, конечно, мог бы. Но доставило бы тебе это удовольствие? Не являлся бы он тебе в пугающих снах вместе с остальными?..
— Яйца сатаны! — Тристан схватился за голову. — Почему вы не прибегли к моей помощи раньше?!
—…а теперь это слишком поздно. Даже если я перестану быть вампиром, она уже не помолодеет настолько, чтоб понести дитя. Увы. Мы проявили эгоизм, Тристан, как все люди. Мы просто хотели быть счастливы вместе как можно дольше. Что ж, наверное, мы не имели на это право. Но я всегда помнил о тебе и о твоих сыновьях. Вы — мой страховочный контракт, Тристан. Я знал, что не уйду, оставив королевство в хаосе. И ты не сможешь мне отказать. Ты не бросишь нас всех. Ты не сможешь, Тристан.