- Я тоже игрок, - сказал Соломон. - И я пришел сюда, потому что
среди вас есть человек с очень редкими способностями. Я заберу его
с собой и помогу ему стать могущественным, а потом вместе мы
сокрушим врагов и его будет ждать великое будущее.
Забавно, но он не уточнил, каких именно врагов придется
сокрушать. Что-то мне подсказывало, что это будут его враги, причем
не какие-то абстрактные враги, а очень конкретные личности, о
которых мы тут вообще ни сном, ни духом.
Тем не менее, Федор Сумкин погасил фаерболы в своих ладонях и,
изобразив на лице гримасу мужественности, сделал шаг
вперед.
- Что ж, я готов, - сказал он.
Соломон смерил его недоуменным взглядом.
- Среди вас, но не среди присутствующих на этой… лужайке, -
сказал он. - Пусть те, кто скрываются в доме, тоже выйдут
сюда.
- А то что? - спросил Кабан.
- А то я войду.
- Это будет не так просто, как ты думаешь, - сказал
Кабан.
- Это будет гораздо легче, чем думаешь ты, - сказал Соломон. Он
одарил Стаса долгим внимательным взглядом, а потом понимающе
кивнул. - Родственники.
- Не суть, - сказал Кабан. - Никто не будем распоряжаться на
моей земле.
- Я понимаю, что ваш мир попал в Систему совсем недавно, и вы
еще не утратили иллюзию родственных связей, - сказал Соломон. - Но,
как говорит один из ваших мертвых языков, хомо хомини люпус эст.
Каждый сам за себя, и чем раньше вы это поймете, тем
лучше.
- Тот язык не просто так вымер, - сказал Кабан.
- Дорога к личному могущество плохо совмещается с
привязанностями, - сказал Соломон. - В Системе нет места ни для
дружбы, ни для любви. Только деловое партнерство, которое, как
правило, носит временный характер.
- Я с теми, кто мне не нравится, никаких дел не веду, - сказал
Кабан.
- Так я и не к тебе, - резонно возразил Соломон.
- Ну так и пошел вон с моей лужайки.
Соломон сделал шаг вперед. Но не в сторону калитки, а по
направлению к дому.
Кабан подскочил и ударил его молотом. Попытался ударить. Соломон
с легкостью блокировал удар бронированной рукой, словно ему не
боевым орудием попытались вломить, а прутиком погладили.
С ладоней Федора сорвались два фаерболла, которые расплескались
по темной броне Соломона, не причинив ее владельцу никакого вреда.
Дед Егор выпалил из винтовки, игрок даже не покачнулся и не
посмотрел в его сторону.