- Не надо этих церемоний, батенька, - сказал Ильич. - Давайте
познакомимся, для начала самое то.
- Меня зовут Соломон Рейн, - сказал ходок. - И я знаю, кто
вы.
- Не из племени ли вы израилева? Впрочем, неважно. С чем
пожаловали?
- Разговор есть, - сказал Соломон. - Но приватный. С глазу на
глаз, так сказать.
- У меня от моих товарищей секретов нет.
- У меня есть, - сказал Соломон. - Если вас вопросы безопасности
беспокоят, то это зря. Во-первых, я никоим образом не собираюсь
причинить вам вреда, а во-вторых, в бою вы один стоите больше, чем
вся эта толпа, и вам это прекрасно известно.
- Каждый человек должен чувствовать себя нужным, - негромко
сказал Ильич. - Но желание гостя - закон. Давайте уединимся. Мы
уединимся, Феликс.
- Пойду посты проверю, - сказал Феликс, на прощание одарив
Соломона взглядом, холодным, как жало стилета, входящее тебе под
ребра декабрьским утром. - Расходимся, товарищи. Здесь нет ничего
интересного.
Товарищи разошлись на исходные. Ильич приглашающим жестом указал
на вход в мавзолей.
- После вас, батенька.
В глубины они не пошли, устроились в гардеробе. Ильич присел на
шаткий деревянный стул, оставшийся еще с прежним времен, и тут же
принялся раскачиваться.
Соломон стоял.
- Итак, откуда вы, батенька?
- Издалека, - сказал Соломон. - Очень издалека.
- Из Владивостока?
- Из других миров, - сказал Соломон.
- Хотите встать в наши ряды и помочь общему делу?
- Хочу помочь, - сказал Соломон. - Но без вставания в ряды,
увы.
- Тогда спрошу прямо. Вы, батенька, коммунист?
- Я сочувствующий, - сказал Соломон.
- Неопределившийся, значит. Вы хоть понимаете, батенька, что
коммунизм - самая прогрессивная из возможных моделей построения
общества?
- Со всем моим уважением, вождь, но я здесь не для того, чтобы
участвовать в политических дискуссиях, - сказал Соломон. - Да и у
вас на них осталось не так много времени. Грядет большая война, и
враг уже на пороге.
- Нам не привыкать жить в окружении врагов, - сказал Ильич. -
Кто на этот раз? Белогвардейцы? Эсэры?
- Наймиты капитала, - сказал Соломон.
- Почему мои товарищи не могут к вам приблизиться? - внезапно
спросил Ильич.
- Потому что на мне лежит аура отпугивания нежити, - сказал
Соломон.
- А я тогда почему могу?
- Потому что на высшую нежить эта аура не действует.