Либо наши радушные хозяева что-то недоговаривают, либо это
очередная проверка. Слишком уж несерьезно выглядела подобная
демонстрация силы. Для закрытия свежей червоточины хватило бы и
двух-трех опытных паладинов. А тут целый отряд, да еще и нас
зачем-то притащили.
Паладины тем временем выстроились полукругом, формируя защитный
периметр. Защитные контуры на их броне засветились, создавая единую
силовую сеть.
Я с интересом наблюдал, как они выстраивались в боевой порядок –
чувствовалось, что эти люди не первый раз сталкиваются с подобными
явлениями.
Червоточина пульсировала, то и дело выплевывая клочья
зеленоватого тумана.
— За мной, — произнёс Дмитрий, и первым шагнул к сияющему мареву
разрыва в пространстве.
Паладины двинулись вперёд, будто подгоняя нас, и мы двинулись к
разрыву. С каждым шагом давление усиливалось, в ушах появился
неприятный звон. Я заметил, как один из паладинов украдкой сплюнул
через плечо.
Воздух вокруг Дмитрия заискрился, словно от статического
электричества. В его волосах появились серебристые проблески.
Шагнув вперёд, я на мгновение ощутил легкое головокружение. На
мгновение возникло ощущение, будто всё тело протаскивают через
густой кисель. Перед глазами поплыли радужные пятна, в ушах
зазвенело. А потом…
По ту сторону нас ждало озеро, окруженное широкой полосой
берега. В центре водоема, словно издеваясь над законами физики,
парил яркий кристалл – сердце червоточины.
В памяти тут же что-то отозвалось. Я ведь искал сердце… Только
не это, а иное, куда более важное… Но дальше провал, больше ничего
вспомнить не смог.
Я обернулся, за спиной такая же сфера разрыва, а за ней полоса
пляжа, которая упиралась в переливающуюся фиолетовую дымку границы
осколка, за которой была лишь пустота. Абсолютная.
— Граница кармана, — пояснил Дмитрий, заметив мой взгляд. —
Дальше пространства просто не существует. Этот фрагмент реальности
ограничен лишь озером и берегом вокруг него. Что бы ни произошло,
не приближайся к границе осколка. Если провалишься в изнанку, назад
пути не будет, так и пропадёшь там.
Я на Дмитрия не обратил внимания, продолжая осматриваться. Самым
странным было небо — или то, что его заменяло. Тёмно-фиолетовая
пелена куполом нависала над озером, изгибаясь центром к самому
сердцу червоточины, при том что пространство вокруг было освещено
довольно ярким светом, вот только откуда он лился было неясно.