Мальчик теснее прижался к отцу. Напряг слабые ручонки, карябая шею.
— Иди домой, — Алексей поднялся вместе с сыном на руках. Посадил мальчонку на сгиб локтя, придерживая за плечико. — Я сам с ним съезжу, — двинулся к машине. — Приеду, поговорим, — бросил через плечо.
Ее шаги торопливо семенили за ними следом.
— Что значит сам? Ты обнаглел? Воронцов, стой! Ты не знаешь, что говорить врачу, — верещала блондинка, еле поспевая.
Алексей открыл заднюю дверь внедорожника и одной рукой подхватил детское кресло. Мальчик внимательно следил за движениями отца, нахмурив светлые, как топленое молоко, брови. Воткнув кресло между коленями, Леша открыл переднюю дверь и опустил детское сиденье на пассажирское место.
— Что ты делаешь? — запищала где-то за спиной девушка. — Ты повезешь Гошу на переднем кресле? — голос приобрёл визгливые высокие ноты. — Ты спятил?
Мальчик обернулся на голос матери и порицательно посмотрел, словно критика действий его отца не имела правовой основы.
— Это же не безопасно! — привела основательный довод и всплеснула руками.
— Не опасней, чем находиться рядом с тобой, — не оборачиваясь, отчеканил Воронцов и усадил ребенка в кресло. Подмигнул мальчишке и взялся за ремни. — Че, приятель, покатаемся как взрослые мужики, ммм?
Мальчик молчал. На лице сведённые вместе бровки ни о чем не говорили, но болтающиеся в воздухе ножки, убедительно подсказали, что предстоящая перспектива мальчишку устраивает.
— Да что ты себе позволяешь? Я его мать! Ты считаешь, что я могу причинить вред своему ребенку? — ультразвуком запричитала девушка.
— Ты уже это сделала, — флегматично отрапортовал Алексей и закрыл пассажирскую дверь, отрезая малого от вопящей матери.
Обошел капот, намереваясь сесть в машину.
— Ты свинья, Воронцов! — блондинка дернула на себя заднюю дверь и запрыгнула в салон. — Я поеду с сыном к врачу, — воинственно сложила руки на груди, намекая, что ее позиция бесповоротна и основательна.
— Из машины вышла, — опустив руки на руль, Алексей смотрел в зеркало заднего вида, поймав в нем изумленный взгляд девушки. — Повторяю: я съезжу с ним сам.
— Да что же ты упертый баран такой! — заорала блондинка, вновь пугая ребенка: бровки съехали на нос, подбородок задрожал, а вокруг губ проявилась синюшность.
Воронцов сощурился. Подобное у Гоши он ни раз замечал. Че за хрень?