Когда я переросла Тимура, начались проблемы с взаимопониманием, в постели, в браке.
Наше общее видение будущего внезапно раскололось надвое.
Я думала, что рождение ребенка нас объединит.
На деле оказалось же, что пока Тимур отказывался завести ребенка со мной, он уже обрюхатил свою новенькую ассистентку и планировал развод.
Наверное, сегодня у меня слишком благодушное настроение.
Потому что мне искренне жаль дурешку.
Родит Тимуру сейчас и, если не найдет себе занятие, кроме ухода за малышом, так и останется для него человеком второго сорта.
Может быть, однажды Тимур начнет ее попрекать, что она стала сильно скучной, забросила себя и заведет любовницу, обвинив в этом глупышку.
— Что ты хотел, Тимур? — спрашиваю прямо. — Забежал за кофе, увидел меня и решил поздороваться? Поздоровался, поздравляю.
— Я хотел поговорить с тобой о деле.
Бывший раздувает колесом грудь, в его глазах мелькает нехорошее что-то. Уверена, даже если его предложение касается напрямую моего ювелирного дела, то просьба с подвохом.
— Возьми индивидуальный заказа на обручальные кольца! — требует Увалов. — Эскиз у меня готов. Он довольно сложный, но, может быть, сумеешь справиться?
Не дождавшись моего согласия, бывший муж с важным видом кивает своей нынешней девушке, и та торопится к столику. Она опускает на него два стаканчика купленного кофе и спешит снять рюкзак с плеч.
Муж даже не шелохнулся, чтобы ей помочь. На лице девушки читается слепое обожание и желание угодить Увалову.
Я же, чувствуя себя, если не последней дрянью, то кем-то очень близко к этому понятию, показываю на стаканчики:
— Милочка, уберите немедленно! Разве я приглашала вас за собственный столик?
Бросив копаться в рюкзаке, девушка торопливо переставляет стаканчики с напитками на другой столик. Увалов пробурчал себе под нос:
— Вот растяпа! — достает из ее рюкзачка небольшую папку из плотного картона.
Бывший опускает папку на стол, толкает ее в мою сторону с видом победным.
— Выполнишь? Может быть, подсказать, что к чему?
Я неторопливо наливаю себе чай в чашку и, видит бог, мне стоит больших усилий сделать так, чтобы струя вышла ровной, журчащей.
Слышно только это — журчание чая, наливаемого мной.
Увалов ждет, алчно рыская взглядом по моему лицу, и не выдерживает первым.
— Может быть, оторвешься от своего чая? Я вообще-то твой заказчик! — восклицает с нажимом.