— У нас договор составлен? Хм… Странно, что я это пропустила! Ничего подобного не помню. Я не берусь за индивидуальные заказы! — смахиваю небрежным жестом папку на пол.
Бывший издает возмущенное клокотание, словно индюк.
— Да как ты смеешь!
— Поднимешь сам или заставишь корячиться свою глубоко беременную… невесту?
— Ты же делаешь украшения на заказ! Недавно на Грэмми появилась та актрисулька, с твоими авторскими украшениями.
— Актриса театра, кинодива, телеведущая. Сотрудничество было взаимовыгодным. Ради такого можно и выполнить один-два заказа. А ты… Что можешь предложить мне ты? Деньги? Извини, милый, но я зарабатываю намного больше, и твои жалкие копейки меня не интересуют. Забирай свои кривые рисульки-писульки и проваливай!
Увалов краснеет и бледнеет попеременно, кровь от его лица отхлынула.
Он оказался унижен на глазах у невесты.
— Я пропустил, когда ты конченой сукой стала! — говорит он, поправляя ремень на брюках. — Неудивительно, что как и все суки, ты теперь даешь любому кобелю, которому захочется на тебя взгромоздиться!
— Не любому. Только лучшим.
— Сняла парня на ночь, да? Видел тебя с ним в клубе… — кривит губы. — Жалкое зрелище.
— Так не смотри!
Я тянусь к чайнику и вдруг поднимаю его резким жестом. Тимур неловко отпрыгивает назад, взмахнув локтями, как толстая сорока, пытающаяся взлететь.
Я смеюсь:
— Увалов, ты слишком мелкий ублюдок, и не стоишь даже того, чтобы я выплеснула в тебя этот чай! Прощай…
Увалов одергивает свой галстук, выглядит взбешенным. Он бы продолжил, но в ресторанчике становится людно, и он решает уйти.
Бывший уходит, но перед этим бросает мне:
— Мы еще увидимся, Айя. И ты об этом пожалеешь.
15. Глава 15
Айя
Настроение оказывается испорченным, и я бы никогда не призналась, как сильно мне в этот момент хотелось разреветься и просто прислониться головой к твердому мужскому плечу и пожаловаться на все-все-все…
Вот только рядом нет того мужского плеча, которое мгновенно вырисовывает мое подсознание. Оно же коварно рисует широкий разворот плеч Тараса и его левую руку, расписанную татуировками до самой ключицы. Что-то красивое, притягательное. Толком я не разглядела. Мне было некогда разгадывать чернильные лабиринты. Я просто хотела его — целиком и охотно отдавалась безумию.
Но теперь безумная ночь, оставшаяся позади, уступила место разумному, светлому дню.