– Дома поговорим, – грозно обещает мне Юдин, и это звучит крайне двусмысленно.
Алсу мгновенно вскидывает голову, как молодая норовистая лошадка.
– Я думала, мы побудем вдвоем…
– Что непонятного в моих словах, Алсу? Я сказал, что у меня нет времени на твои закидоны. Мне стоит обсудить твое поведение с Маратом? – отбривает ее Михаил резче, чем следует.
Мне даже становится немного жаль девчонку.
Ну серьезно, просто попала под раздачу заведенного мной Юдина. Ей бы отступить, а потом подмазаться, но она, похоже, слишком молода и не очень понимает, когда переступает границу.
То ли дело я.
Я-то всегда знаю, где эта граница, но остановиться все равно не могу.
Однако, если из-за меня они сейчас рассорятся, и Юдин лишится шикарной грелки в постель, то он меня потом сожрет с потрохами, да и в лице этой Алсу я уже нажила себе врага. Будем надеяться, жизнь меня с ней больше не столкнет.
– Езжай домой или куда там тебе надо. Не видишь, я занят? – с этими словами Михаил разворачивается и, ухватив меня за предплечье, идет к дому, оставляя позади себя ошарашенную девушку.
Увлекаемая Юдиным, я оглядываюсь на Алсу. Растерянная, она стоит, закусив губу, и грустно смотрит вслед уходящему Михаилу. И что она в нем нашла? Мужик, конечно, фактурный, спору нет, но она такая красавица, что к ее ногам парни, наверно, штабелями складываются.
Или дело как раз именно в этом?
Что Юдин не рухнул? Или рухнул, но слишком быстро встал?
– Под ноги смотрите, личный дизайнер! – рявкает Михаил, когда я спотыкаюсь о порог подъезда, в который он меня затаскивает.
– Если вы не перестанете меня так тянуть, то оторвете мне руку! – огрызаюсь я в ответ. Мужлан!
Юдин снова закатывает глаза, всем своим видом показывая, как он от меня устал, но хватку все же ослабляет.
– Вот поэтому я и не связываюсь с малолетками, – бубнит он, вызывая лифт. – Вы вообще без тормозов.
На это заявление мне остается только хлопать глазами. Я-то тут с какого бока? Очень тянет уточнить, если с малолетками мы разобрались, то какую конкретно травму нанесли ему озабоченные дамочки, но я сдерживаюсь.
И горжусь собой ровно две минуты, пока мы не заходим в кабину лифта.
– Теперь понятно, что на меня такие спектакли не действуют? Даже не начинайте, – предупреждает меня Юдин. – Вам ничего не светит.
От подобной наглости, у меня отвисает челюсть.