Недотрога для тирана - страница 19

Шрифт
Интервал


То есть, по его мнению, любая девица только спит и видит, как повеситься ему на шею?

– Да уж куда мне до Павла Андреевича, – язвлю я и тут же понимаю, что зря открыла рот.

Ой нельзя таким перцам говорить подобное… Они ж за свой мачизм держатся, как передовик за знамя…

И точно.

Юдин, в этот момент нажимавший кнопку на панели, резко разворачивается ко мне. В довольно просторной кабине мне сразу становится тесно и хочется куда-нибудь сбежать, потому что я разозлила товарища всерьез.

– Вы уже который раз делаете странные намеки, – он делает шаг ко мне, и я, вспомнив про инстинкт самосохранения, отступаю, да только далеко ли в лифте убежишь? – Мне проще один раз доказать, что они беспочвенны, чем опровергать их.

Я глазом не успеваю моргнуть, как оказываюсь прижата мощным телом к стенке.

Ну кто мне доктор? Неужели я нарвалась?

Нарвалась, понимаю я, когда обхватив мой подбородок сильными пальцами, Юдин впивается поцелуем в приоткрытые от удивления губы.

Наверно, нужно было дать пощечину или сделать что-нибудь еще в том же роде, но в первые секунды я просто теряюсь от его напора. Мгновение спустя, я решаю, что надо просто дать этому самцу почувствовать, что он наконец победил, и тогда Юдин успокоится. Таким, как он, важно всегда быть сверху, поэтому-то они в начальники и выбиваются.

Однако, несмотря на то, что поцелуй изначально лишен нежности и страсти, и вообще не имел цели сделать приятно, а скорее даже наоборот, меня внезапно торкает.

То ли сказывается моя давняя сексуальная фантазия, связанная с лифтом, то ли общее напряжение сегодняшнего дня трансформируется в либидо, но неожиданно для себя я на поцелуй отвечаю.

Так же зло и агрессивно, как меня целует этот питекантроп.

И мой ответ вызывает реакцию у мужчины, причем совершенно однозначную: он вклинивается коленом между моих бедер и прижимается пахом. Рукой забирается мне под футболку и сжимает грудь во все еще влажных кружавчиках, и я чувствую, как отзывается его плоть, как напрягается его член и упирается мне в живот.

Затмение, не иначе.

Оно обрывается вместе со звуковым сигналом лифта, добравшегося до нужного этажа.

Поцелуй прекращается, мы смотрим друг на друга крайне неодобрительно.

– А как же «вам ничего не светит»? – ехидно спрашиваю я, ощущая его стояк.

– Разовый перепихон допустим, – отвечает Юдин, не спеша убрать руку с груди.